Отцовский штурвал (сборник). Валерий Хайрюзов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты поплачь, легче станет, – посоветовала тетя Надя. Она смотрела на меня, по щекам катились крупные слезы.

      – Ефим Михайлович был? – спросил я.

      – Был. Он вроде как у вас жить собирается, у них там комнатенка маленькая, а здесь ребятишки одни.

      Тетя Надя замолчала, увидев в дверях Костю. Он боком подошел ко мне, потрогал пуговицу на пиджаке и молча забрался на колени. Я провел рукой по волосам и заметил на шее белые рубчики. Однажды мать оставила меня нянчиться с Костей. Ему тогда было около года, я утащил его на улицу, посадил у забора, а сам с ребятишками гонял мяч. В это время на Костю налетел петух. Костя, закрыв голову руками, уткнулся лицом в траву, орал на всю улицу, а петух долбил его в шею.

      – Я деньги привез, – сказал я тете Наде. – Вы, наверное, поистратились тут.

      – Да что ты! Ребятишкам что-нибудь купи. Сгодятся еще.

      Через полчаса пришел мой дядька Ефим Михайлович. У порога снял шапку, обмел веником снег с валенок. Я встал, пошел навстречу. Он торопливо поправил капроновый галстук, кинулся ко мне, обхватил за плечи.

      – Вот ты какой стал, – пробормотал Ефим Михайлович, тыкаясь в шею шершавым, как наждак, подбородком. За годы, что я не видел его, он мало изменился, располнел только и как будто убавился ростом.

      – Надолго отпустили? – спросил он, отстраняясь от меня.

      Я не успел ответить. Прямо от порога, увидев меня, закричала, запричитала жена Ефима Михайловича, Фрося. Когда она вошла, я не заметил.

      – Замолчи, дура-баба! – прикрикнул на нее Ефим Михайлович.

      Она, сморкаясь в платок, прошла в комнату, присела на стул рядом с тетей Надей.

      – Вот такие, брат, дела, – сказал Ефим Михайлович. – Ушла твоя мамка от нас. Плохо, конечно, что не успел, но что поделаешь. У нас тут без тебя мысли нараскоряку. Телеграмму я прямо начальнику аэропорта дал.

      – Уж как я ее любила, как любила… – завыла Фрося. – Говорила, береги себя, у тебя же дети. Куда им теперь, горемычным, деваться!

      – Перестань, Фрося, – оборвала ее тетя Надя. – Парень с дороги, лица на нем нет, а ты крик подняла.

      Фрося прикусила язык, побаивалась она тетю Надю.

      – Долго пробудешь? – спросил Ефим Михайлович.

      – Отпуск мне дали на десять дней. Пока летел – осталось шесть.

      – Да что мы так разговариваем-то? Давайте за стол, – сказала тетя Надя.

      – И то верно, – подхватил Ефим Михайлович.

      Тетя Надя поставила на стол еще два стакана. Ефим Михайлович разлил водку. Себе и мне по стакану – женщинам по половинке.

      – Хорошая у тебя была мамка, добрая, – как и положено в таких случаях, начал он, но где-то на полпути голос у дядьки обмяк, худой кадык завис посреди горла. – Помянем, Степа, – уже тише закончил он.

      Выпили разом, закусили, потом выпили еще по одной. Ефим Михайлович откашлялся, стал рассказывать, как провожали родню.

      – С СКАЧАТЬ