Ватерлиния. Александр Громов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ нести себя на палубу, короткую и узкую, изъеденную укусами волн. Подъемник еще работал. В принципе, существовал еще трап, оканчивающийся аварийным люком, открывающимся вручную, – но люк после бомбежки заело намертво, хорошо еще, что не сорвало совсем.

      Обшивка была цела и даже на глаз находилась в довольно сносном состоянии. Не пузырилась после случайного цунами, не крошилась, отваливаясь кусками, как бывало с капсулами, пересекшими на предельной скорости пятно желтого прилива. От желтого прилива нужно уходить только на предельной скорости и немедленно возвращаться на контрольный пост или прямо на Поплавок, послав кодированную шифровку о прекращении патрулирования. Инструкции точны. Через два-три дня поднявшийся из глубины пласт маслянистой жгучей жидкости растечется по поверхности океана и под лучами солнца утратит активность – но этого времени с избытком хватит, чтобы вчистую растворить крейсер высшей защиты, не то что капсулу.

      Никто не знает, отчего возникает желтый прилив. Среди противоречивых гипотез преобладают биогенные. Родившись на пятисоткилометровой глубине вблизи границы Вихревого пояса, плотный кокон, состоящий из смеси органических кислот и вихревой оболочки, быстро поднимается к поверхности. Уплощаясь по мере подъема, он всплывает гигантской линзой от одной до сотни миль в поперечнике. Там, где он всплыл, ничего особенного не происходит, вид океана мало что скажет самому внимательному глазу. Зато рецепторы на обшивке – что капсулы, что крейсера, все едино – передадут на кожу глубинного пилота щадяще ослабленное ощущение жжения, и одновременно замигают, заквакают, взвоют индикаторы, сообщая, предупреждая, категорически требуя: уходи! Немедленно прочь отсюда! Или ныряй поглубже, если еще доверяешь прочности разъедаемого корпуса.

      Взамен отказавших рецепторов остаются глаза. Бесспорно, есть смысл следить за обшивкой и в том случае, если плавсредство потеряло ход. Свою жизнь не спасешь, конечно, но хотя бы успеешь умереть безболезненно. Барахтаться в кислоте еще никому не нравилось.

      Иногда желтый прилив можно предсказать, если регулярно брать пробы воды на соленость и радиоактивность. Филипп делал это, сам не понимая зачем. От желтого прилива ему не уйти и не поднырнуть под линзу – ослабевший корпус не выдержит теперь и пятисотметрового погружения.

      Мертвая зыбь покачивала капсулу. Как вчера, как третьего дня. Поборов отвращение, Филипп осмотрелся по сторонам. Пусто. Лишь в свинцовых тучах далеко на юге закрутился было новый смерч, потянулся к воде гнутым хоботом и, не дотянувшись, рассеялся. В субэкваториальных широтах смерчи не редкость. Бывают и тайфуны. Часты неведомо откуда налетающие грозы с обилием шаровых молний. Гидросейсмы. Неожиданные водовороты, способные увлечь капсулу на десятимильную глубину. О желтых приливах нечего и говорить – самое обычное дело.

      Филипп со вздохом спустился вниз, в рубку (она же навигаторская кабина, она же спальня, она же библиотека по праву единственного помещения капсулы, приспособленного для обитания человеческого существа). От нечего делать взял в руки книгу.

      «Из миллиардов планет, существующих в Галактике, из миллионов известных землянам миров, из тысяч миров разведанных и, уж конечно, из сотен заселенных, вряд ли найдутся два мира, похожих друг на друга. Искорки в безбрежности, игра сотворивших их причуд, планеты несхожи, как снежинки в зимнем облаке – перебери их все, а не найдешь двух одинаковых, хоть потрать на это занятие одну свою жизнь, хоть миллион чужих, если тебе это по силам. Прекрасные, холодные, поражающие красотой – но увы! – такие разные. Неповторимые. Похожесть – но не тождество.

      Встречаются уродцы. Как всегда, как везде. Иные заставляют улыбнуться, иные – недоуменно пожать плечами. Любая норма подразумевает возможность отклонения, а значит – уродство. Но и уродцы не схожи между собой.

      В самой гуще Третьего спирального рукава, во внутренней его части, заполненной сжимающимся газом, миллионами бело-голубых звезд, тысячами холодных гигантов – еще не разогревшихся, погруженных в пылевые облака, возле заурядной белой звезды, согреваемая ее лучами, была найдена планета во всех отношениях уникальная и столь же неудобная. Имейся в радиусе триллиона километров хоть что-нибудь более подходящее, лишь немногие уникумы из тех, кому платят деньги за накопление бесполезных знаний, обратили бы внимание на космическую диковину. Беда заключалась в том, что для создания перевалочной и ремонтной базы поблизости от выходов сразу четырех стабильных субпространственных Каналов и, следовательно, от пересечения давно освоенных торговых путей не нашлось ничего более пригодного.

      Планета, открывшаяся взорам исследователей, вдвое превышала Землю в диаметре и в полтора раза по массе. Вода, из которой она состояла от поверхности до центра, находясь в зональном вращении, несла растворенные соли и примитивную жизнь. Перенасыщенная влагой атмосфера позволяла дышать сквозь фильтр и даже некоторое время обходиться без фильтра. Именно наличие свободного кислорода и воды побудило проектировщиков отклонить космический вариант базы в пользу плавучего. Сами себе иногда СКАЧАТЬ