Орда связала под своей властью в одно сильное целое сложный инородческий мир: мордву, черемису, чувашей, вотяков, башкир. Черемисы за Волгою, на реке Унже и Ветлуге, и мордва за Окою задерживали колонизационное движение Руси на восток; а набеги татар и прочих «язык» на русские поселения страшно вредили им, разоряя хозяйства и уводя в полон много русских людей. Казань была хроническою язвою московской жизни, и потому ее взятие стало народным торжеством, воспетым народною песнею. После взятия Казани – в течение всего двадцати лет – она была превращена в большой русский город; в разных пунктах инородческого Поволжья были поставлены укрепленные города как опора русской власти и русского поселения. Народная масса потянулась немедля на богатые земли Поволжья и в лесные районы Среднего Урала. Громадные пространства ценных земель были замирены московскою властью и освоены народным трудом. В этом заключалось значение «казанского взятья», чутко угаданное народным умом. Занятие нижней Волги и Западной Сибири было естественным последствием уничтожения того барьера, которым было Казанское царство для русской колонизации. Одновременно с казанскими походами Грозного шла его внутренняя реформа. Начало ее связано с торжественным собором, заседавшим в Москве в 1550–1551 годах. Это не был Земский собор в обычном смысле этого термина. Предание о том, будто бы в 1550 году Грозный созвал в Москве представительное собрание всякого чина из городов, признается теперь недостоверным. Как показал впервые И.Н. Жданов, в Москве заседал тогда собор духовенства и боярства по церковным делам и земским. На этом соборе или с его одобрения в 1550 году был исправлен Судебник 1497 года; а в 1551 году был составлен Стоглав – сборник постановлений канонического характера. Вчитываясь в эти памятники и вообще в документы правительственной деятельности тех лет, мы приходим к мысли, что тогда в Москве был создан целый план перестройки местного управления. «Этот план, – говорит В.О. Ключевский, – начинался срочною ликвидацией тяжеб земства с кормленщиками, продолжался пересмотром Судебника с обязательным повсеместным введением в суде кормленщиков, выборных старост и целовальников и завершался уставными грамотами, отменявшими кормления». Так как примитивная система кормления не могла удовлетворять требованиям времени, росту государства и усложнению общественного порядка, то ее решено было заменить иными формами управления. До отмены кормления в данном месте кормленщиков ставили под контроль общественных выборных, а затем и совсем заменяли их органами самоуправления. Самоуправление получало при этом два вида:
1. Введению выборных людей передавались суд и полиция в округе (губе). Так бывало обыкновенно в тех местах, где население имело разносословный характер. В губные старосты выбирались обыкновенно служилые люди, и им в помощь давались выборные же целовальники (то есть присяжные) и дьяк, составлявшие особое присутствие – губную избу. Избирали вместе все классы населения.
