Избранная проза. Саша Чёрный

Чтение книги онлайн.

      – Вам тоже стыдно, медам! Разве так можно? Точно зайца на охоте обступили… Слава богу, не все же здесь маленькие… Могли бы и умней поступить.

      Тут уж девчонкина очередь пришла: покраснели многие, как клюковки. А одна гимназисточка, ростом с меня, тихонько мне руку сочувственно пожала.

      Довела меня седая дама сама до калитки. Руку на плечо положила. Сразу мне легче стало…

      Расшаркаться я даже не догадался, побежал к парадным дверям: да и время было, – колокольчик во всю глотку заливался… Кончилась, значит, большая перемена – кончились и мои мучения…

      На елку в женскую гимназию, как ни уговаривала меня няня, я не пошел.

      – Почему?

      – Не пойду.

      – Да почему же?

      – Не пойду, не пойду!

      Няня только головой покачала:

      – Фу, козел упрямый… Уж попомни мои слова, сошлют тебя когда-нибудь в Симбирск.

      Няня наша в географии плохо разбиралась, и что Сибирь, что Симбирск – для нее было все едино.

      Так я дома и остался. А поздно-поздно старшая сестра-гимназистка с елки вернулась, целый ворох игрушек мне на постель вывалила.

      И сказала таинственно:

      – Они очень раскаиваются. Очень жалели, что ты, козявка, не пришел, и прислали тебе с елки подарки.

      А я головой в подушку зарылся и в ответ только голой пяткой брыкнул.

      Голубиные башмаки

      Было это в Одессе, в далекие дни моего детства.

      Младший брат мой Володя, несмотря на свои шесть с половиной лет, был необычайно серьезный мальчик.

      По целым дням он все что-то такое мастерил, изобретал, придумывал.

      Пальцы у него были всегда липкие, курточка в бурых кляксах, от волос пахло нафталином, а в карманах – от мелкой дроби до сломанного пробочника – можно было найти такие вещи, какие ни у одного старьевщика не разыщешь.

      Даже искусственный глаз нашел где-то на улице и никогда с ним не расставался: натирал его о штанишки и все пробовал, какие предметы будут к глазу притягиваться.

      Изобретает – и все, бывало, что-нибудь жует в это время: хлеб с повидлом, резинку либо копченую колбасную веревочку.

      Кто знает, может быть, Эдисон тоже, когда был мальчиком и производил свои первые опыты, жевал жвачку, чтобы облегчить сложную работу своих мозгов.

      К несчастью для себя, Володя изобретал все такие вещи, которые до него давно уже были изобретены и всем надоели.

      То делал из серы, зубного порошка и вазелина непромокаемый порох.

      То приготовлял из ягод шелковичного дерева чернила: давил ягоды в чашке, встряхивал, переливал сок в пузырек, – перемазывал нос, обои и руки до самых локтей.

      А потом приходила бабушка, шелковичные чернила выливала в раковину, щелкала Володю медным наперстком по голове и брюзжала: «Это не мальчик, а химический завод какой-то! Готовые чернила стоят в лавочке три копейки, – а ты знаешь, сколько новые обои стоят?.. Шмаровоз!»

СКАЧАТЬ