Последняя кровь первой революции. Мятеж на Балтике и Тихом океане. Владимир Шигин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ В течение зимы из среды команды выделился революционный комитет, а лидером всего движения стал артиллерийский квартирмейстер 1-й статьи Лобадин. Лобадин был типичный лидер в среде русского простого народа. Среднего роста, широкоплечий, “квадратный человек”, большой физической силы. Широкое лицо, белесоватые, исподлобья, глаза. Большого характера, с диктаторской повадкой. Лобадин был старовером, непьющим, исполнительным и старательным по службе. Он скоро стал квартирмейстером и имел ответственную должность по заведованию ручным оружием. В палубе у него была небольшая каюта. Лобадина команда уважала и слушалась. Дверь каюты Лобадина вечером обычно открыта. Лобадин громко читает или поет псалмы. Читает божественное. И никто над ним не рискнет посмеяться».

      Так в жизни случается нередко, был человек почти маниакально одержим одной идеей (в данном случае бил поклоны и распевал псалмы), потом, глядь, нашел себе новых идолов и стал служить им с не меньшим остервенением.

      С началом кампании революционное брожение на корабле стало чувствоваться явственно. Начались нарушения дисциплины…

      «“Память Азова” и “Рига” стояли на якорях посреди бухты (бухта Папонвик. – В.Ш.), а минные суда в глубине бухты, у берега. “Сообщение с берегом”, т. е. привоз провизии, почты, сношения с портом, госпиталем и прочее производились при посредстве посылки минных судов в Ревель. На берег спускали “погулять в лес”.

      …19 июля (все даты по старому стилю. – В.Ш.) я стоял вахту с 8 до 12 вечера и, сменившись, лег спать. В начале второго ночи меня разбудил вестовой: “Старцер вас требуют”. Мазуров позвал меня и лейтенанта Селитренникова в каюту: “На корабле находится посторонний штатский человек. Мы его должны арестовать. Возьмите револьверы и идемте со мной…”

      Втроем мы вышли в темную жилую палубу и, согнувшись под висячими койками, пробрались к носовой части корабля. У входа в таранное отделение палуба сужается. Люди спят на палубе, на рундуках и в подвесных койках. Тут же была моя “заведомая” часть – малярные каюты, которыми я ведал как “окрасочный офицер”. На палубе мы заметили одного из спящих на койке матросов, к которому сбоку примостился кто-то второй, в рабочем платье. Мазуров приказал их поднять.

      – Это кто? – спросил он меня.

      – Это маляр Козлов, а другого я не знаю.

      Другой был очень тщедушный молодой человек, небритый, не матросского вида. Мазуров спросил:

      – Ты кто?

      – Кочегар.

      – Номер?

      – Сто двадцать два, – была очевидная ерунда. Номер не кочегарный.

      – Обыщите его.

      В кармане у него я нашел заряженный браунинг, в другом патроны. Мы повели его в офицерское отделение и посадили в ванную каюту. Приставили часового, ученика комендора Тильмана. Тильман и доложил старшему офицеру ночью, что на корабле есть “посторонний”.

      В это СКАЧАТЬ