Ореховый Будда (адаптирована под iPad). Борис Акунин

Чтение книги онлайн.

      А в следующее – так показалось – мгновение уже снова теребила Мартино плечо.

      – Эй, эй! Будет спать. Уходить надо.

      Был, однако, уже рассвет. Марта огляделась.

      Большая конюшня. Шесть хороших лошадей, нарядная коляска, красивые зимние сани. Но потом перевела взгляд на спящую дочку и ни на что другое уже не смотрела.

      Девочка была не огненноволосая, как мать, а черненькая – в отца, это Марте очень понравилось. На лобике малюсенькое пятнышко, которое надо было поскорее поцеловать.

      – После налюбуешься. Я уж и так дала тебе до самого света поспать, больше нельзя.

      Свекровь стояла, одетая в длинную куртку дубленой овчины, обутая в сапоги, на голове войлочная шапка.

      – Нарушила я царев указ. Аникея с Родей в саду закопала, сверху дерн положила, чтоб не нашли. А мы уходим. Пускай соседушки тащат что хотят. Эта жизнь кончилась.

      – Кута уходим? Талеко? – спросила Марта садясь. Внизу живота было больно, особенно не расходишься.

      – К старцу пойдем.

      – К старик? Какой старик?

      – Не старик, а старец. Про староверов слышала?

      – Да. Отец Иоанн коворил. Вот так телают, неправильно. – Марта перекрестилась двумя пальцами. – А надо вот так, три палец. Сачем староверы?

      – В Москву с севера приходят старцы, спасать людей, кто от старой веры не отошел. Зовутся такие старцы «кормщики», это кто корабль по морю ведет.

      Схеепслоодс, догадалась Марта.

      – Живут «кормщики» на Москве тайно, набирают свой «корабль», душ пятнадцать или двадцать. Когда наберут – уводят обратно, на север. Сейчас много стрелецких вдов, которые, как я, жить здесь больше не хотят, да и не на что. «Кораблей» много уплывает. Слыхала и я про одного старца, Авениром зовут. Прикинемся староверками, уйдем подальше, а там видно будет.

      Посмотрела Агафья на старательно мигающую невестку, вздохнула: какая из нее, рыжей немкини, староверка?

      – Ты вот что, баба, ты все время молчи. Будешь немая. Я сама со старцем говорить стану. Креститься двоеперстно умеешь, и ладно. А одежу я тебе собрала. Раздевайся. Заодно погляжу, каково ты нарожала…

      Обмывая и потом укутывая рожалое место, Агафья что-то недовольно бормотала и качала головой.

      – Ох, неладно… Попадем в ихний схрон, отлежишься. «Корабль», Бог даст, не прямо нынче уйдет. Что это у тебя на шее? Крестик долой, потом добудем старый. И образок «Нечаянной Радости» не гож, он никонианского письма. А это что за кругляш?

      – Amulet. Talisman. Для счастье и спасение.

      – Оберег что ли? Не любят они этого, бесовским вредноверием называют.

      – Не отдам! – Марта прикрыла орешек ладонью.

      Так и осталась без креста и без радости, но с Буддой.

      Одела ее свекровь в русское, теплое, черное. Рыжие волосы собрала, укутала черным же платком. Сказала: «Ты ныне вдова, твой цвет вдовий». Девочку завернула СКАЧАТЬ