Ореховый Будда. Борис Акунин

Чтение книги онлайн.

      Помогла слепому спуститься вниз, а сама, из-за того что держала дочку, потеряла равновесие и упала на кучу гнилых отбросов. Как больно!

      Но стонать было нельзя и некогда. Набросала всякой дряни на мальчика, зарылась сама.

      Только распластались – топот.

      – Зря ты ее зарубил! – говорил один бегущий. – Живьем надо было!

      Второй крикнул:

      – Она, стерва, Хрипуна насмерть положила!

      Младенец пискнул, но те, слава богу, из-за бега и пыхтения не услышали, а Марта поскорей зажала маленькое личико ладонью.

      Шаги удалились, но Минька шепнул:

      – Лежим, баба. Они тут теперь долго шастать будут. Шутка ли – шпыня преображенского порезали. Терпим дотемна. Раньше вылезать боязно.

      Что надо оставаться в канаве долго, до темноты, Марта поняла и кивнула. Лежать – это хорошо. Бежать и даже идти ей было бы трудно. По ногам текло горячее и всё не прекращало. Она оторвала от платья рукав, запихнула вниз.

      Хотелось спать. Марта прижала к себе ребенка – с ним было теплей. Начала задремывать. Уснула.

      Разбудил ее толчок в грудь – болезненный из-за накопившегося молока. Слепой не видел, куда тычет кулаком.

      – Эй, немая! От тя кровянкой несет, всё шибче. Ты это, не помрешь тут?

      Было очень холодно. Никогда еще она так не мерзла. Зубы стучали, пальцы одеревенели. Рукав под юбкой был весь мокрый.

      И уже смеркалось. В северной стране октябрьские дни короткие.

      – Один из тех давеча мимо прошлепал. Бормотал матерное, я голос узнал. Всё ищут. Темно уже или как? Ты кивни.

      Коснулся рукой ее лба. Марта немного наклонила голову.

      – Тогда пойду. Отсюда недалече. Кого-нито приведу с «корабля».

      Она полежала еще, мерзла теперь меньше, а сон все наплывал, тянул за собой. Марта покормила дочку, клюя носом. И сразу потом уплыла. Ей снилось ночное море, наверху звезды, и всё хорошо. Вода холодная, но мягкая, словно перина. Тонешь в ней, тонешь, а дна нет и нет.

      Так потом толком и не проснулась. То выныривала, то снова погружалась в мягкое.

      Куда-то ее вели в темноте, с двух сторон взявши под руки. Приговаривали:

      – Тихонько, милая. Тихонько, убогая.

      После зажегся огонек.

      Стол, на нем свеча, в озаренном круге бородатое лицо. Седой, но нестарый мужчина, читал вслух по книге загадочное, еще более непонятное из-за того, что шепелявил. В черном рту белел единственный зуб. Чародей, сонно подумала Марта.

      – …А в се лето от сотворения мира семь тыщ двести шестое возымел Антихрист облую силу, поселился в царском тереме и стал творить на Москве что ему восхотелось, и мнози погибоша, а иные мнози устрашась зашаталися и отдались рати сатанинской, погубив души своя. Но быша и те, кто, подобно спутникам праотца Ноя, погрузились на ковчеги непотопленные и пустились по волнам к Северной Звезде, чая мира и спасения…

      – Авенир, – сказал женский голос. – СКАЧАТЬ