Тайна озера Кучум. Владимир Топилин

Чтение книги онлайн.

      – Драствуй, доська! Почему так толго ноки таскаешь?

      Уля ответила сразу, без утайки, как будто ножом срубила молодой росток талины:

      – Они, я нашла в тайге лючи!

      – Лючи? – удивлённо вскинула брови Ченка и проворно вскочила на ноги с медвежьей шкуры. – Де он?

      Призывая за собой мать, дочь коротко взмахнула рукой, выскочила на улицу. Увидев на важенке сгорбившегося мужчину, Ченка с опаской остановилась рядом. Но Уля призвала к действиям. Мать подскочила и помогла снять со спины оленухи незнакомца. Человек попытался удержаться на ногах, но зашатался, колени подогнулись. Ченке и Уле стоило огромных усилий, чтобы удержать его.

      – Пашто такой слапый? Отнако помирать сопрался? – залопотала Ченка.

      В ответ мужчина что-то замычал, закрутил головой. Уля негромко проговорила:

      – Тихо, они. Агафон услышит…

      Ченка понимающе встрепенулась, бросила острый взгляд на жёлтые окна хозяйского дома, поднырнула под грудь незнакомца, потащила его на себе в избу. Стараясь помочь, Уля поддерживала сзади. Когда им наконец-то удалось втиснуть через узкий, низкий проход почти неподжвижное тело, хозяйка дома осмотрела бородатое, осунувшееся лицо при свете лампады.

      – У-у-у, люча, отнако! Пашто такой хутой, как амикан зимой? – воскликнула она, сдернула с головы шапку, потянула за рукав куртки. – А руки-то! Красные, как прусника. Морозил сапсем. Ты што, руками в снегу мышей ловил? – И уже к дочери: – Где пыл? Как вытра, в реке плавал?

      – Нет, они. Я его на Ахтыне нашла. Стрелял, на помощь звал. Я шла на выстрел, нашла след, стала тогонять. А он, – кротко показала глазами, – в Харчика стрелял. Упил… – объясняла со слезами девушка, стягивая с русского куртку.

      – Зачем в тугутку стрелял? – нахмурив брови, грозно спросила Ченка.

      – Есть… – наконец-то вымолвил первое слово русский и через некоторое время добавил. – Хотел…

      – Они, он руку кушай, – тихо проговорила Уля.

      – Как то, руку? – испуганно шарахнулась Ченка. – Ты што, труга стреляй, а потом кушай?!

      – Нет… Он сам умер. Вчера утром. Я его тащил, а потом… Уже вечером… – едва слышно, с трудом переводя дыхание ответил незнакомец и повалился на земляной пол.

      Мать и дочь подхватили, перенесли в дальний угол на шкуры. Раздевая, Ченка потянула за рукав холщовой, наполовину истлевшей рубахи. Уля стала снимать изодранные долгими переходами и временем ичиги. Когда в свете керосиновой лампы открылась голая, с выпирающими ребрами грудь, Ченка сочувствующе закачала головой:

      – Эко, хутой какой! Как марал весной. А волосатый, – захихикала, толкая дочку в бок, – как росомаха. Пашто волосы на грути? Или зимой на лыжах без дошки пегаешь? Репра торчат, как у Ивашки палалайка. Тавно мясо кушай?

      – Не помню… – тяжело ответил тот и, стыдясь, слабо потянул на себя маралью шкуру. – Последние две недели на рябине СКАЧАТЬ