Ночь в Кербе. Владимир Лорченков

Чтение книги онлайн.

      – Mais merci[23], – сказала она с улыбкой.

      Помолчала. Я присел – робко, сердце забилось – рядом с ней. Как легавая у ног дамы, подумалось. В это время с холма стали возвращаться охотники. Как я понял по разочарованным выкрикам, кабана они упустили. Ева не смотрела на них, но я видел на лице ее напряжение. Наверное, она чересчур добра, чтобы не жалеть животных. Я легко представил ее в головном уборе сестры милосердия. Потом с волос ее взгляд мой каплями дождя стек на спину. Бедра. Она сидела на своем заду как на пышной подушке. Для жесткой, каменистой пиренейской почвы – самое то. Я зашелся от восторга, но у меня и в мыслях не было задрать юбку на этом заду. Я стал бы самым счастливым человеком на свете, позволь она мне просто лечь на землю и стать подушкой между ее задницей и сухой землей с вылезшими кое-где корнями каштана. Я мечтал умереть и родиться земляным червем, чтобы залезть в почву и разрыхлить ее под задницей Евы, чтобы Ma Dame[24] было легко и приятно сидеть. Я понял вдруг, что тяжело дышу.

      – Почему вы молчите? – спросила она.

      – Вы лишили меня способности говорить, – сказал я как в бреду.

      Я говорил медленно, потому что кровь моя, как у человека перед ударом, густела. Это все давление, подумал я. Глянул на Еву. Коротко вскинутые брови, легкое недоумение.

      – Вы как прекрасная статуя, а я… я потерявший голову варвар у ног статуи, – произнес я.

      Снова вздернутые брови. Улыбка. Да или нет? Я подумал, что веду себя как подросток. Это несправедливо – подростки ведут себя решительнее. Что-то мешало мне. Что? Черт, но не падать же на нее тут! Она улыбалась и смотрела в свои черные очки – теперь я видел, что это не больше чем фокус и так она просто наблюдает за моим отражением, – и я пытался понять, чего она хочет. Да или нет? Не принимаю ли я вежливый интерес за нечто большее? Ева задумчиво стала водить пальцем по распечатанным листам. С удивлением я увидел, что это мой текст. Значит, с разочарованием подумал я, она пришла сюда только для того, чтобы не ошибиться с произношением персонажей на сегодняшних чтениях. Она, видимо, почувствовала мои сомнения, опустила бумаги, сняла очки и посмотрела в глаза. Я вобрал в себя воздух долины, и… Вновь зазвучал рожок, вновь мимо пошли охотники. На этот раз они тащили молодого кабана. Из груди моей вырвался стон, я испытал подлинную боль. Ева встала, не сгибая ног – словно это не она, а земля под ней сдвинулась, – и сказала:

      – Пора возвращаться, Владимир.

      …То и дело попадая в охотничьи цепи, мы выбрались в лес и оттуда поднялись к дому. Жан-Поль уже встал, и за столом сидели двое словенцев. Она – лет пятидесяти, в нелепых штанах, словно отрезанных от комбинезона с плакатов о рабочей Америке 40-х годов. Короткая стрижка, лицо, не лишенное симметрии. Реши она выглядеть женщиной, у нее бы получилось. Но Анна – так звали писательницу из Словакии – представляла собой тип университетского товарища по курсам. Свой парень в доску. Глядя на нее, я вспомнил албанский обычай не выдавать замуж одну из дочерей в семье и наряжать ее мужчиной. Такие носят мужскую одежду, курят крепкие сигареты и даже рисуют СКАЧАТЬ