Патина. Саша Степанова

Чтение книги онлайн.

      …Зал был не то, что полу-, а совершенно пуст, не считая него, еще нескольких таких же полуночных любителей артхауса и неизвестно как затесавшейся сюда смешной одногруппницы, которую он почти не замечал в академии, а тут встретил у кассы – вдруг, и она сказала «привет» – тоже вдруг, а потом, получив билетик, деликатно заняла свое место в дальнем ряду и на ином не настаивала. Роберт вспомнил о ней только после сеанса – делать вид, будто они незнакомы, в огромном безлюдном холле было бы странно, поэтому он подал ей куртку и спросил, как фильм, и она спросила тоже; по дороге к метро выяснилось, что впечатления удивительно схожи, и «Ох, "Сука-любовь"! Ах, Иньярриту!», и взаимные недоумения по поводу предыдущих встреч, которые должны были случиться, но отчего-то не случились, а потом еще «Зайдем в кафе? Холодно очень» и «Ты тут пока выбирай, а я сейчас». Сквозь окрашенное вином стекло бокала он разглядел, что у нее вызывающий профиль и горбинка на носу, по которой он совсем вскоре водил пальцем и говорил: «Не вздумай исправлять», а она целовала его в шею чуть ниже мочки уха, и обещания слетали с ее губ так же легко, как часом раньше – восторги в адрес режиссера.

      Впрочем, с носом она явно ничего не сделала.

      – Ты все еще слушаешь мою музыку.

      – Я слушаю, потому что это хорошая музыка, а не потому что она твоя. О тебе я не думаю.

      – Я знаю, знаю.

      Удивительно, но за все эти годы он так ни разу и не вспомнил, а вспомнив, уже не смог выбросить из головы, вот только в тот момент совершенно логичным казалось протянуть ей наушники, и, пока она стоит с широко распахнутыми глазами, потому что впервые встретилась с готикой и еще не слишком понимает, что с этим делать, пока пытается уместить внутрь себя то, что ей дали, самому наблюдать за тем, как вдруг взмывает с козырька потревоженная стая голубей, запрокинув голову, рассматривать перевернутые русты и пилястры, прикидывать, где раздобыть денег и вообще куда бы и с кем свалить на выходные, но вдруг почувствовать ладонь в ладони и отозваться на эту странную просьбу – потанцевать прямо здесь и сейчас, заранее зная, что путь до метро окажется длинным, но даже не представляя, насколько. Она выглядела потерянной, и он чувствовал в этом свою вину – артхаус, вино и готика, будучи смешанными в столь вольной пропорции, способны изменить даже менее восприимчивое сознание. А тут он – всегда один и в декадентском черном, со своими Тинто Брасом и Стенли Кубриком, а тут она – губы, пальцы, голуби, русты, пилястры, запах предвесенний, взять бы на руки и унести с собой… Вот только за сейчас неизбежно следует потом, и это потом-то его тогда и остановило. Долго стояли у входа в метро, не в силах расцепить руки и разнять губы. Спустились на платформу: до завтра, спасибо за вечер. Да, странно, что он забыл…

      – Я о тебе не думаю, – повторила она упрямо.

      – А я… скучал, – признался он и с удивлением понял, что не врет.

      Автомобиль затормозил, пропуская пешеходов. Ее лицо последовательно окрасилось красным и желтым, а на зеленом снова кануло во тьму.

      – Знаешь, о чем я подумала, когда впервые тебя увидела?

      Он СКАЧАТЬ