Ночевала тучка золотая. Анатолий Приставкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ сыпалась за ворот земля. Выедала глаза самодельная коптилка в чернильном пузырьке, украденная из канцелярии.

      Сперва-то была у них свечечка настоящая, восковая, тоже украденная. Но сами братья ее и съели. Не вытерпели как-то, кишки переворачивались от голода. Посмотрели друг на друга, на ту свечечку, маловато, но хоть что-нибудь. Рассекли надвое да и сжевали, одна веревочка несъедобная осталась.

      Теперь коптил тряпочный шнурочек: в стене раскопа был сделан выем – Сашка догадался, – и оттуда мерцал синенько, свету было меньше, чем копоти.

      Оба Кузьмёныша сидели отвалившись, потные, чумазые, коленки подогнуты под подбородок.

      Сашка спросил вдруг:

      – Ну, что Кавказ? Трепятся?

      – Трепятся, – отвечал Колька.

      – Погонят, да? – Так как Колька не отвечал, Сашка опять спросил: – А тебе не хотелось бы? Поехать?

      – Куда? – спросил брат.

      – На Кавказ!

      – А чего там?

      – Не знаю… Интересно.

      – Мне интересно вот куда попасть! – И Колька злобно ткнул кулаком в кирпич. Там в метре или двух метрах от кулака, никак не дальше, находилась заветная хлеборезка.

      На столике, исполосованном ножами, пропахшем кисловатым хлебным духом, лежат бухарики: много бухариков серовато-золотистого цвета. Один краше другого. Корочку отломить – и то счастье. Пососешь, проглотишь. А за корочкой и мякиша целый вагон, щипай – да в рот.

      Никогда в жизни не приходилось еще Кузьмёнышам держать целую буханку хлеба в руках! Даже прикасаться не приходилось.

      Но видеть видели, издалека конечно, как в толкотне магазина отоваривали его по карточкам, как взвешивали на весах.

      Сухопарая, без возраста, продавщица хватала карточки цветные: рабочие, служащие, иждивенские, детские, и, взглянув мельком – такой опытный глаз-ватерпас у нее – на прикрепление, на штампик на обороте, где вписан номер магазина, хоть своих небось всех прикрепленных знает поименно, ножничками делала «чик-чик» по два, по три талончика в ящичек. А в том ящичке у нее тысяча, мильон этих талончиков с цифирьками 100, 200, 250 граммов.

      На каждый талон, и два, и три – только малая часть целой буханки, от которой продавщица экономно отвалит острым ножом небольшой кусок. Да и самой не впрок стоять рядом с хлебом-то – высохла, а не потолстела!

      Но целую, всю как есть не тронутую ножом буханку, как ни смотрели в четыре глаза братья, никому при них из магазина не удавалось унести.

      Целая – такое богатство, что и подумать страшно!

      Но какой же тогда откроется рай, если бухариков будет не один, и не два, и не три! Настоящий рай! Истинный! Благословенный! И не нужно нам никакого Кавказа!

      Тем более рай этот рядышком, уже бывают слышны через кирпичную кладку неясные голоса.

      Хотя ослепшим от копоти, оглохшим от земли, от пота, от надрыва нашим братьям слышалось в каждом звуке одно: «Хлеб, хлеб…»

      В такие минуты братья не роют, не дураки небось. СКАЧАТЬ