У нас бывала часто. Я к тому времени уже была замужем за своим Костиком и ходила вторым сыном. Маргошу, любившую детей до беспамятства, и уговаривать не надо было посидеть с ребенком. Сама вызывалась: столько в ней нежности, любви, и никаких сюсюканий… Какая бы из нее получилась замечательная мать!..
Ритка всегда была неугомонной – много читала, искусством увлекалась, бегала на премьеры в свою любимую Драму. Кинофестивали обожала, не пропускала ни одной выставки, приезжавшей в город. Вот на одной из выставок и познакомилась со своим вторым мужем – художником-авангардистом Аркадием. Работал он какой-то рекламной компании. В ее студии хранил свои холсты, краски. И ночевал там же, потому что после развода с последней женой, оставив квартиру семье, оказался без жилья. Уж чем он очаровал Ритку – ума не приложу! Какой-то растрепанный, в балахонистых свитерах, со щетиной непонятно какой давности – этакая утонченно-богемная личность. А в глазах такая загадка, будто лишь ему известна великая тайна бытия. Но он ее никому не откроет… В общем, закрутилось у них.
Он и пару портретов Маргошиных написал. Правда, понять, что на картинах именно она – молодая, красивая женщина – было невозможно. Ломаные линии, одному ему ведомые символы, краски будто в танце бесовском кружат. Ритка как могла защищала своего художника. А на мой взгляд, это писалось или с жуткого похмелья или вообще в подпитии.
Так оно и оказалось. Аркаша, непризнанный гений, как он себя называл, выпивал давненько. Вокруг, как он считал, все серые и бесталанные ремесленники, но умеющие вовремя прогнуться. Вот и выставлялись. А он, гордый, не умел и не хотел быть «лизоблюдом». Свой неоцененный по достоинству талант Аркаша топил в вине. Рита долго скрывала это, к нам прибегала одна, на ходу придумывая отговорки для мужа: «занят», «в командировке», «нездоров»… Вот именно – «нездоров», а точнее – просто болен.
Уж как Ритка намучилась с ним: и кодировала, и в санаторий отправляла, и из запоев не единожды выводила. Да только зря всё. Однажды сердце «измученного нарзаном» со стажем просто не выдержало, и он умер во сне. Аркадий ведь был старше Риты, чуть не в отцы ей годился, а своей слабостью к питью напоминал Рите отца, которому она прощала его грех.
После Аркашиной смерти Ритка как-то сникла. Не стало в ней того задора, куража, когда «всё хорошо вопреки всему». Повзрослела, что ли. И очень жалела, что не дал ей Бог детишек. Наших мальчишек обожала. И на себе катала «коняшкой». И игры придумывала всякие. И машинок, конструкторов, книжек столько натащила, впору магазин открывать игрушечный! Да и мальчишки тетю Риту любили, охотно оставались с ней, когда мы с мужем совершали вылазку в театр или кино.
Маргоша после смерти Аркаши не скоро оправилась, но дурное постепенно блекло, стиралось из памяти. А вот Аркашина доброта, его отеческая любовь виделись теперь ей по-другому. Она никогда не говорила о нем плохо. Пыталась понять и оправдать его СКАЧАТЬ