Батенька, да вы трансформер (сборник). Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ Албурова с картиной. Он приехал, с картиной, вошел в подъезд Навального и передал картину Навальному через жену Навального, потому что у Навального в этот день был день рождения. Об этом Черемисина и сделала свой сюжет, который потом был дополнен остальной историей – про Владимир, Сотова, заявление и пропажу культурных ценностей.

      – Что было изображено на картине? – спрашивают Черемисину.

      – На ней были изображены два человека: один – плохой, другой – хороший.

      – Вы как догадались, что с одной стороны плохой, а с другой хороший?

      Черемисина немного плывет и неожиданно, кажется, для самой себя признается, что продюсер не только отправил ее на задание в Марьино, но и показал фотографию картины. Адвокат Раль одними губами произносит слово «кабздец».

      Занавес.

      Расходятся зрители, устало присаживаются на освободившиеся лавки охранники в бронежилетах. В последнем ряду, в своей ночной шапке, ночной куртке и с тем же фотоаппаратным ремнем сидит она. Лицо ее по-прежнему выражает изумление и испуг. Кажется, она не очень верит в то, что все закончилось. Художника Сотова выводят из здания двое широкоплечих мужчин в черных кашемировых бушлатах – они могут быть как поклонниками, так и его знакомыми. Обвиняемый Албуров дает интервью. Она выходит на Октябрьский проспект и как сквозь сон бредет в сторону вокзала. С реки налетает ветер. Над городом сгущаются холодные тучи.

      Ты не спишь, не спишь, совсем.

      Как меня задержали за экстремизм, я попал в телевизор и расписался на сиськах

Григорий Туманов

      Кажется, это был две тысячи четвертый. Мне было 16, я вяло доучивался в школе. Шел второй год моего существования в новом качестве: за позапрошлое лето из пухлого ребенка с розовыми щеками я превратился в долговязого дрища. Очевидно, я был и остаюсь конформистом. Чтобы подчеркнуть свою, прости господи, непохожесть на других, я выбрал самый консервативный способ: красить голову в красный цвет, ходить на панк-концерты, слушать мейнстримовые группы и носить шипастые напульсники. После концертов бывали феназепамо-водочные кутежи и прочее свинство, но все это были лишь довольно поверхностные попытки прикоснуться к субкультуре. Мои сверстники, ходившие на те же панк-концерты, порой накрываемые представителями националистической молодежи, в моем возрасте выглядели не менее дико и отвратительно, но погружались куда глубже. Кто-то с этой националистической молодежью дрался, встав впоследствии у истоков антифашистского движения в Москве, кто-то плотно дружился с членами известных нам всем панк-коллективов. Я же воспринимал все как развлечение и, наверное, правильно делал. Зато свой литр водки, который, как считается, необходим для отсутствия проблем с алкоголем в зрелости, я выпил до 20 лет. И не один литр.

      Почувсвовать, что я выбрал правильный способ отличаться от других, помогали московская милиция и чиновники. В ту пору в городе проходила операция «Неформал», СКАЧАТЬ