Воспоминания о ВГИКе. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ я услышал успокоительный, я бы сказал, даже светский вопрос Волькенштейна:

      – Скажите, а кто из поэтов Вам близок?

      – Артюр Рембо! – неожиданно для себя ответил я.

      – Что? – перестав смеяться, спросил Туркин. – Кто? Рембо? И Вы можете прочесть что-нибудь наизусть?

      И я прочел:

      Шатаясь восемь дней, я изорвал ботинки

      о камни. И, придя в Шарлеруа, засел…

      Читая, я совершенно успокоился. И закончил сонет мечтательно:

      …и кружку пенную, где в янтаре блестит светило осени

      своим лучом закатным…

      – Красиво? – столь же неожиданно спросил я, глядя на Туркина.

      – Красиво, – ответил он.

      – Вот Вы писали про оркестр, – спросил кто-то, – а кто из композиторов…

      – Не спрашивайте, – весело сказал Туркин, – а то он ответит еще черт знает что, какого-нибудь Малера или Равеля.

      – Равеля знаю «Болеро», – сказал я солидно. Но больше всех люблю все-таки Чайковского.

      – Ладно. Достаточно. Идите!

      Меня приняли.

      Об этом объявили на следующий день, зачитав список имен в тридцать.

      Но еще на следующий день в вывешенном списке меня не оказалось.

      – Недоразумение! – убежденно воскликнул Ласкин. – Сходи в канцелярию. В канцелярии какой-то человек достал папку с моими рукописями, долго их рассматривал, затем взялся за анкету:

      – Вы что же, работали рабочим?

      – Немногим больше года.

      – А потом консультантом?

      – Да, в Радиокомитете.

      – Что же Вы не захотели остаться рабочим?

      – Хотел заниматься литературой.

      – Хм! А Ваши родители?

      – Нет литературой не занимаются…

      – Я спрашиваю: лишенцы?

      – Нет, отец на пенсии…

      – Из дворян?

      Я понял!

      – Да, из дворян!

      – А мы, видите ли, даем предпочтение не дворянам, а рабочим.

      Я забрал свои, ставшие жалкими и ненужными, сочинения. Что

      же, значит пути отрезаны? Куда же теперь? В чернорабочие? Или в халтурщики, таскаться по редакциям? Или вслед за дядями, за многими знакомыми и друзьями подождать, когда «пригласят»?

      Дня через два в дверь постучали. Ростислава Юренева спрашивал высокий, полный молодой человек с большими близорукими глазами и застенчивой улыбкой. Я узнал в нем одного из сидевших с Туркиным за экзаменационным столом.

      – Зотов Николай Николаевич. С Вами поступили несправедливо. Валентин Константинович ходил к директору, ругался. Теперь в порядке. Вы приняты. Нужно только вернуть в канцелярию справки. Ну, знаете, о рождении, образовании, работе…

      – Спасибо, СКАЧАТЬ