Кто на свете всех темнее. Алла Полянская

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ колотушками. Но он совсем не похож был на папашу, и я решила, что он, скорее всего, пьет не каждый день. Правда, Бурковский зачем-то притащил к нам своего избалованного сынка, такого же гладкого и улыбчивого, как и сам, – но то, что он пронырливый и наглый, уж это я поняла сразу, как только взглянула на его туфли за бешеные деньги, я такие видела в бутике, где регулярно помогала в подсобке, и джинсы на нем тоже были из последней коллекции, и стригли его явно не в нашей местной парикмахерской. И смотрел он на нашу квартиру так, словно впервые в жизни попал на помойку, и я в этом его понимала – несмотря на все мои усилия, квартира наша и была помойкой, но нечего ему было воротить нос, вот что.

      Правда, я привыкла не подавать виду, что вообще что-то чувствую, а потому на мальчишку и не смотрела.

      Я даже привычно промолчала, когда Бурковский сказал:

      – Ну, вот, детка, это Янек, поиграйте вместе.

      Как будто я грудная – играть. И как будто я не понимаю, зачем он пришел в нашу квартиру.

      Я молча ушла в свою комнату, краем уха уловив:

      – Она у меня немножко дикая, не привыкла к мужчинам.

      Как будто она знала, к чему я привыкла, а к чему нет. Как будто ей было не все равно все эти годы, что со мной и где я брожу целыми днями. Но перед Бурковским она разыграла эдакую Мамашу Года, и он на это повелся, как последний лох. Когда речь шла о матери, у него мозги отшибало напрочь.

      Но это я только потом поняла, а тогда просто удивилась, что он клюнул на такую туфту.

      Его жена умерла двумя годами раньше, и он искал не просто жену, но и мать для своего Янека. Со смеху умереть можно, вот уж кто меньше всего годился на роль матери, так это моя мать. Но Бурковского ей удалось обвести вокруг пальца – все-таки она была красивая, а я не выглядела заброшенной. То, что в этом нет никакой ее заслуги, Бурковский даже представить себе не мог.

      А я предпочитала не распространяться, да у меня никто и не спрашивал.

      Просто потом оно вдруг так быстро завертелось, что – раз! – и мы уже живем в доме Бурковского, где у меня есть комната, как в кино, и полный шкаф одежды. Меня перевели в жутко дорогую школу, где уже не было юбки в серую клетку и серого пиджака, а были синие пиджаки и юбки в синюю клетку, и герб на лацкане, и разная фигня, которую называли «школьная традиция». Мы стали ездить на пикники, на море и еще бог знает куда – но дело в том, что я всегда знала: когда-то это закончится, потому что вряд ли мать сказала Бурковскому всю правду. Да и кто бы сказал? Но когда он узнает… В общем, я знала, что вся эта красивая жизнь рано или поздно закончится, тем более что между мной и матерью так и осталось молчание.

      Нам по-прежнему нечего было сказать друг другу.

      Она разговаривала с Бурковским и Янека облизывала изо всех сил – строила из себя примерную мать, а меня словно и не было на свете, тут уж она никак не могла себя переломить. И я удивлялась, как это Бурковский, весь из себя такой примерный папаша и вообще неглупый чувак, не замечает того, что происходит у него под самым СКАЧАТЬ