Секрет лабрадора. Невероятный путь от собаки северных рыбаков к самой популярной породе в мире. Бен Фогл

Чтение книги онлайн.

      Я позвонил отцу.

      – А что ты думаешь? – спросил он.

      Повисло молчание. Не потому что я думал – потому что я знал. Я знал ответ, но не мог заставить себя произнести это вслух.

      – Значит, мы знаем ответ, – вздохнул отец.

      Я разрыдался.

      Двадцать четыре часа после этого телефонного звонка стали самыми мучительными в моей жизни.

      Ощущение боли и предательства.

      Инка, моя любимая Инка.

      Мы вывезли Мэгги и Инку на пляж в последний раз. Я вынес Инку из машины на берег, чтобы она, лежа на песке, могла почувствовать набегание волн. Мы снова были на пляже – точно так же, как тогда в Тарансее, когда ее жизнь только начиналась.

      Я смотрел, как ее уши болтались на ветру. Инка подняла голову, чтобы вкусить запах моря. Потом я подхватил ее под мокрый, облепленный песком живот и отнес в машину. Мы пустились в томительный путь назад в Лондон. Я не мог никому смотреть в глаза. В зеркало заднего вида я наблюдал, как Инка положила морду на спину Мэгги.

      Отец нас уже ждал. Я перенес Инку в дом, лег рядом с ней на пол и разрыдался, уткнувшись лицом в ее шерсть.

      – Еще одна ночь…

      Я поставил лежанку Инки в нашу спальню рядом со своей кроватью и всю ночь слушал ее похрапывание. Спать я не мог. Я впал в панику, и утром моя подушка была мокрой от слез.

      В шесть утра я спустился с Инкой вниз, накормил ее и, взяв на руки, вышел в сад.

      – Обними Инку, – сказал я Людо, и он обхватил ее за шею.

      – Куда она отправится, папа?

      – На небеса, – ответил я, отворачиваясь, чтобы скрыть вновь набежавшие слезы.

      Я уложил Инку в машину, позвал Мэгги и минут через десять мы подъехали к дому родителей. Я смутно помню эту поездку, мне было слишком больно.

      – Спасибо тебе, Инка, – шептал я, проезжая по пустынным улицам Ноттинг-Хилла. – Спасибо, что ты была моим лучшим другом… Я тебе стольким обязан…

      Я перенес собаку из машины в дом и устроил ее на полу в кухне. Мама, отец и сестра уже были там.

      В жилах Фоглов течет собачья кровь. Собаки – наша семья.

      Я расположился рядом с Инкой. Отец сделал ей укол. Дыхание собаки стало прерывистым. Я все еще чувствовал биение ее сердца и пульсацию крови. Я вдыхал знакомый запах шерсти, уткнувшись носом в ее шею. Никогда в жизни я так не плакал. Это был первобытный, неконтролируемый, глубинный плач… И вот ее сердце перестало биться…

      Я лежал на полу кухни, обнимая своего лучшего друга, и не мог пошевелиться. Как мне хотелось бы, чтобы это был сон… Я сжимал ее безжизненное тело.

      Мэгги подошла обнюхать Инку. Я хотел, чтобы она почувствовала – ее подруги больше нет.

      – А где Инка? – спросил Людо, когда я вернулся домой с Мэгги.

      – Она ушла на небеса…

      – Привет, Инка, – сказал малыш, помахав облакам.

      Я потерял своего лучшего друга. Мне казалось, что я лишился ноги или руки. У меня исчезла «тень» – Инка. Во мне погас внутренний огонь.

      Я любил и был любимым. А теперь я потерял друга – и потерялся сам. Мне нужно было оглянуться назад. Тринадцать лет – это так много.

      Это был долгий путь – наш с Инкой.

      Глава 1

      морское прошлое

      Небольшую лодку швыряло в могучем океане. Огромные волны Атлантики разбивались о головокружительной высоты отвесные скалы. В небе с криками носились чайки. Одинокий маяк высился вдали, готовый предупредить корабли об опасностях побережья.

      Мои просоленные руки мертвой хваткой вцепились в весла, потому что мы уже стали игрушкой прибоя. Мощная волна ударила в нос нашей лодки, заливая ее зеленой водой.

      Мы были щепкой в бушующем океане.

      Я приехал в Ньюфаундленд и Лабрадор, восточную провинцию Канады, которую иногда называют Атлантической Канадой. Это суровый край: скалистое, изрезанное бухтами побережье, и люди, такие же суровые, как и их природа. Он во многом похож на западные острова Шотландии, расположенные по другую сторону Атлантики. Только в Канаде другой масштаб, все больше.

      В рыбацкой лодке со мной был местный гребец, Пит. Наше судно – деревянное, на двух гребцов – подходило скорее для тихого пруда, чем для разъяренного океана. Но именно на таких лодках рыбаки выходили за треской, которой когда-то в этих водах водилось несметное количество.

      Подобно детективу, идущему по следу, я начал с острова Ньюфаундленд в поисках истинного лабрадора. СКАЧАТЬ