Зимопись. Книга шестая. Как я был стрелочником. Петр Ингвин

Чтение книги онлайн.

      Хорошо начал. Работает на публику. Вслух правоту никто не подтвердил, но внутри все сразу приняли сторону говорившего.

      – Почему одному такое предпочтение? – продолжил Моржук. – Если девка нравится, пусть выкупает, и дело с концом.

      – А если б заболел ты? – бросил кто-то.

      – Я болел, мне живой грелки не давали.

      – Ты не просил, – засмеялись на палубе.

      – Короче, я сказал.

      Ушкурники замерли в ожидании ответа капитана.

      Плечо, в которое впились пальцы Любославы, ныло, девушка пыталась вжаться в меня, спрятаться, другой защиты у нее не было. Я обнял и крепко прижал к груди.

      – Не бойся, – шепнул в ухо. – В обиду не дам.

      – Мне все равно, главное – ребеночка…

      Всхлипы едва не помешали услышать капитанскую речь. Пришлось превратить объятия в захлопнувшийся капкан.

      – У каждого имеется доля в добыче, добычи много, только за «Везучий» отвалят, сколько еще не видели, – говорил Урван. – Но нельзя бросаться еще не выделенными долями до раздела, пока полностью не окажутся на руках. На руках у всех. После – ваше право, делайте, что хотите.

      – Истинно! – поддержали ушкурники.

      Моржук нашел, что ответить.

      – У Чапы есть нож работы Терентьевых.

      – Чапа заслужил.

      – Разве кто спорит?

      Моржук умел строить речь, чтобы вызвать симпатии. Даже завидно. С таким умением он однажды на месте безухого окажется. Для капитанской должности важны не доблесть или жестокость, и даже не коварство. Главное – умение запудрить мозги и вывести ситуацию к собственной пользе.

      – Лишь благодаря Чапе «Тазик» с товаром остался нашим, – вещал Моржук, и попробуй с ним не согласиться. – Это оценили. У Чапы появились личные ценности. Разве не справедливо, если за пользование общественными ценностями он поделится личными?

      Красиво завернул. Видимо, нож очень приглянулся.

      – Готов отдать нож, – громко объявил я.

      Пышная теплота Любославы затряслась в моих объятиях от рыданий. Пришлось снова сжать. Подействовало.

      Кто-то вступился:

      – На берегу за такой нож дюжину девок дадут, да еще приплатят.

      – Мы не на берегу, – огрызнулся Моржук.

      – Не на берегу, – подтвердил Урван. Голоса умолкли. – Если предложение Чапу устраивает, а мы слышали, что устраивает, пусть Терентьевский нож вернется в общее, а к тяжелой девке Чапа может выбрать еще одну. Остальное уйдет за их питание и содержание.

      – Справедливо! – загудело большинство.

      Чувствуется, ножик действительно ценный. Что ж, минимум две жизни он спасет.

      – Решено. Без претензий?

      – Без претензий! – радостно заявил Моржук.

      Нож вновь ушел.

      По возвращении падавших от усталости пленниц от меня потребовали выбора. Лучше бы это сделали за меня. Или не произносили вслух при людях, СКАЧАТЬ