Иисус до Евангелий. Как обрывочные воспоминания нескольких человек превратились в учение о Господе, покорившее мир. Барт Д. Эрман

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ основывались на предпосылке, что Евангелие от Марка не только самое древнее, но и самое достоверное, самое незамутненное богословскими наслоениями (как мы говорим, «искаженными воспоминаниями»). Эту предпосылку опроверг немецкий ученый Вильям Вреде в своей книге «Мессианская тайна в Евангелиях» (1901).¹² Глубоко и вдумчиво проанализировав Евангелие от Марка, он показал: там очень многое завязано на богословие, а не продиктовано заботой об исторической точности. По сути, дается богословское понимание Иисуса. В частности, именно богословский характер носит идея, что Иисус скрывал в тайне свое мессианство.

      Марк снова и снова дает такую картину: кто-то распознает в Иисусе Мессию, но Иисус велит молчать об этом. Исцеляя больного, Иисус заповедует держать исцеление в тайне (Мк 1:44). Когда изгоняемые им бесы называют его Сыном Божьим, он строго запрещает им (Мк 3:11–12). Ученики признают в нем Мессию, но он просит никому об этом не говорить (Мк 8:29–30). Три ближайших апостола видят, как он на их глазах преобразился в сияющую божественную сущность, но он велит им не сообщать о виденном до его воскресения (Мк 9:1–9).

      По мнению Вреде, получается несуразица: если бы Иисус считал себя Мессией, он захотел бы, чтобы люди об этом узнали! И не велел бы молчать о своем мессианстве. Значит, мотив «мессианской тайны» в Евангелии от Марка – это попытка Марка и его общины объяснить непонятный для них факт. Христиан удивляло: как же так, если Иисус – Мессия, почему об этом не говорили при его жизни? Марк дал ответ: Иисус хранил свое мессианство в тайне.

      Мессианская тайна – это не исторический факт, а богословие. Она позволяла согласовать мессианство Иисуса с тем фактом, что публично он на сей счет не высказывался.¹³ Но раз так, историческая ценность Евангелия от Марка сомнительна. Подобно другим евангелиям, оно насыщено богословскими инвенциями.

      Но если древнейшее Евангелие – текст во многом богословский, а не исторический, что можно сказать о доевангельских преданиях об Иисусе? Этим вопросом занялась «критика (анализ) форм», особенно в 1920-е годы. Ее представителей интересовали не столько письменные евангелия, сколько стоящие за ними традиции. Попытку переключиться на устные предания начал Карл Людвиг Шмидт, которого затем затмили Мартин Дибелиус и Рудольф Бультман, настоящие суперзвезды библеистики ХХ века.¹⁴

Начало критики форм

      Евангелие от Марка, отмечал Шмидт, можно разбить на смысловые куски: рассказ об исцелении, рассказ об экзорцизме, собрание учений и т. д. В единое целое их увязывает повествовательная канва: допустим, Иисус пошел оттуда-то туда-то, и когда он подходил к такому-то городу, случилось то-то. Но канва, как доказывал Шмидт в своей книге, создана евангелистом.

      Но если Марк создал повествовательную канву для рассказов, откуда взялись рассказы? Критика форм доказывала: они не записаны со слов апостолов или слушателей апостолов, а заимствованы из доевангельских устных преданий. Евангелисты – все они, а не только Марк – зафиксировали на СКАЧАТЬ