Я счастлив, невозможное в любви познав.
Трава святой Лузии
Покорность судьбе
В разнузданных гимнах мир смерть призывает,
В гордыне кичась, разлагаясь от злобы,
Хваля Мухаммада и господа Слова,
Любовь растоптав, над Творцом издеваясь…
Печально, что вместе со злобным народом
В огне термоядерном сгинуть придётся
И мне, и любовный псалом оборвётся,
Презренный людьми и их денежным богом.
Сердечный же огнь на скрижалях Небесных
Продолжит сию и грядущие вирши.
Прейдёт человечество, путь свой избывши,
Но мой не умолкнет молебен безвестный,
Лишь станет бессловным, понятным творенью —
Духовному, плотскому – всем без изъятья.
Им буду, как прежде, весь мир целовать я,
Как гений Вселенной, забывший про время,
Утративший плоть, став Любовью Самою,
Её беспредельем, красой, глубиною —
Огнём, в чьём кипенье Всевышний зачнёт
Планету и снова Землёй назовёт.
Река Любви – той, кто возжёг моё духовное сердце – маме
Река Любви
Река Любви… Она ль не Времени поток?
Она ль не жизнь души, что неподвластна тленью?
В поэмах о любви Любовь лишь между строк:
Любовь бессловна, словно ангельское пенье.
Река Любви… Она меж Небом и Землёй:
Я Землю вижу, и бессмертию причастен.
Теченье Святым Духом обожествлено.
Попасть и захлебнуться в нём – большое счастье.
Река духовна. Ей подобных не сыскать.
Она не возникает и не сходит в море.
Черпая в вышних неземную благодать,
Бытийствую в Творца непостижимой воле.
Река прозрачна, как духовная слеза.
Среда её нежна, как ангела дыханье.
В ней духом растворясь, пою я Небеса,
Познание Любви чтя сокровенным знаньем.
Теку… Я, как Любовь, не знаю берегов.
Таинственен поток, блаженен, лучезарен.
Ничтожный на Земле, в любовном токе славен
Реки без имени, что я зову Любовь.
Сожаление о Пигмалионе и Галатее
(Тридцать второй взгляд
на изображение девственного лика святой Лузии,
что в притворе церкви её имени в Сидаджи Нова в Белу-Оризонти)
Зачем Пигмалион молил о превращенье
Изящной статуи во плоть и кровь? —
Его сознание мутило вожделенье,
Он не жалел нарядов, украшений и цветов
СКАЧАТЬ