Что учреждает суды средь народа и их завершает!
[70] Ну так признайте ж, друзья, моё право! И дайте мне в горе
Дома побыть одному. Или, может, родитель мой славный
Некогда чем-нибудь здесь оскорбил меднолатных ахеян?
Может, умышленно вы мстите мне за своё оскорбленье,
Дом наш теперь разорять поощряя? Уж было бы лучше,
[75] Чтобы вы разом и скот, и запасы все наши пожрали:
Вот уж тогда бы скорей совершилось и ваше возмездье.
Мы бы ходили тогда по домам городским, умоляя
Наше обратно отдать: так, пока бы вы всё не вернули…
Вы же мне сердце теперь безнадёжным терзаете горем!»
[80] Так он во гневе сказал и повергнул свой скипетр на землю.
Хлынули слёзы из глаз. Сострадание вызвал в сердцах он.
Молча сидели вокруг, неподвижно; никто не решился
Дерзостным словом своим на слова Телемаха ответить.
Только один Антиной тут поднялся и гневно воскликнул:
[85] «Что ты сказал, Телемах, необузданный, гордоречивый!?
Нас оскорбляешь! Ещё и вину возложить на нас хочешь?
Нет, обвиняй ты не нас, женихов, пред ахейским народом!
Милую мать ты свою обвинять хитроумную должен!
Вот уж три года прошло, наступил и четвертый с тех пор, как
[90] Всех нас морочит она, лишь играя на душах ахейцев!
Кормит надеждой пустой, обещается каждому порознь,
Вести всё добрые шлёт, замышляя недоброе в сердце.
Кроме того, против нас и другую придумала хитрость:
Ткацкий огромный станок разместила в покоях с широкой
[95] Тонкою тканью большой и, собрав нас затем, объявила:
"Вот что, мои женихи! Раз погиб Одиссей благородный, –
Свадьбу бы нужно пока отложить до поры, как закончу
Савана ткань эту ткать, чтобы пряжа зазря не пропала.
Старцу Лаэрту покров гробовой я хочу приготовить
[100] Прежде, чем он попадёт в руки всеусыпляющей смерти:
Дабы не смели потом укорить меня жены ахейцев,
Что без покрова лежит тот, кто сам приобрёл очень много".
Так нам сказала она. Мы, поверив ей, все покорились.
Что же на деле? Ткала целый день она ткань ту большую,
[105] Ночью ж, при факелах, вновь распускала, что сделала за день!
Длился три года обман, все три года мы ей доверяли.
Но на четвёртый уж год круговратный, как время настало,
Всё нам служанка одна, тайну знавшая эту, открыла.
Тут мы застали её сами за распусканием ткани.
[110] Так поневоле пришлось ей работу свою всё ж закончить.
Ты же теперь, Телемах, так же нас, женихов, здесь послушай,
Чтобы и сам ты всё знал, и с тобой – остальные ахейцы!
Мать ты к отцу её в дом отошли, СКАЧАТЬ