А я до сих пор жива. Исповедь особенной мамы. Irina Raymond

Чтение книги онлайн.

      Подружилась со своими психологами из больницы. Мы созванивались и встречались. Это, конечно, огромный плюс, когда профессионалы помогают тебе в преодолении себя. Мы перешли на другой уровень общения – дружба. У психологов тоже и свои боли, и свои радости. Все мы – живые люди, независимо от профессии. Врач Наталья была со мной у Димы.

      Денис и Меланья жили у меня. На первый взгляд наше совместное сосуществование было нормальным. Но тут во мне появилась такая особенность, как обостренное восприятие всего. Я и раньше как-то чувствовала людей, с заказчиками же работала. Близких воспринимала по-особенному. Там была безусловная любовь и аксиома тёплых отношений. Так считала. Меланья же состояла из одних «нет». Любой мой вопрос и любое моё предложение начиналось с «нет». Даже элементарное:

      – Чайку попьём, я печеньки вкусные купила? – с обязательного «нет». Но мне было не до того. Я училась жить.

      С родителями Меланьи мы так и не познакомились. Они не считали нужным что ли? Не помню. Их дочь жила у меня в квартире, но по субботам убегала к маме – убирать родительскую квартиру. А я тут сама: и приборка, и обеды – ужины – завтраки. Денису пыталась говорить об этом, но:

      – Мам, как я ей скажу? Она же не жена мне ещё.

      Удивительно, но факт. А кто тебе Меланья? Невеста. Приняла и это. Только попросила детей не торопиться со свадьбой. Надеялась, что они меня поняли оба. И так, как надо. Именно, как сказала:

      – Присмотритесь друг к другу, это на всю вашу жизнь.

      Где-то я была не против Меланьи, но череда её поступков меня настораживала. В том числе и аборт меньше года назад. Само собой я была «за» рождение ребёнка, но мама Меланьи – медик по образованию, но не по призванию, как оказалось потом, отправила дочь на осмотр к своей ближайшей подруге – гинекологу. Та настоятельно рекомендовала прервать беременность по каким-то немедленно открывшимся показателям, где главным виновником был мой сын. Не знаю, что там было на самом деле. По истечению времени, всё оказалось фарсом, о чём меня уведомила сама Меланья. Её подружки с таким же диагнозом родили здоровых детей. Меня это потрясло – убийство моего внука или внучки. Согласия Дениса, как поняла, никто и не спрашивал. До моего ли мнения? Я-то кто такая для них?

      Холодность Меланьи по отношению ко мне была очевидна. Она как бы пыталась проявить участие, не говорю о сочувствии, но это было настолько «по обязанности»: надо дать лекарство? – дам, капли посчитать в ложку не сложно. И Дениса – моего сына Меланья не любила. Я видела это, как всякая любящая своего сына мама. Тут не ревность матери к избраннице сына. Пытаюсь уважать выбор каждого, даже, если не разделяю. Вероятно, девочка хотела полюбить, но не могла. Не каждому дано – любить. Любовь, как искусство, даётся не каждому. А тут возраст приближается. Да и жених подходящий: хороший мальчик из хорошей семьи, где наследство останется уже только ему. Подружка Меланьи с долей зависти высказала суть замужества в двух коротких предложениях:

      – Повезло Меланье. Сын у Вас один.

      Пример такого меркантилизма был пройден мной ранее. Жена моего брата Лиля, сразу после свадьбы, в свои девятнадцать лет, глядя мне прямо в глаза, сделала заявление:

      – Жаль, СКАЧАТЬ