Призраки Петрограда 1922—1923 гг. Криминальная драма. Детектив. Аnn fon Luger

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ срок, а им, мол, условно. Я на Удовенку налетел прямо в зале суда, с кулаками, наскоро. Тут же роковые 113-ю, и 116-ю, и 156-ю впаяли. Еще пяток накинули в нагруз. А там за место моего отбытия в места не столь отдаленные в 1887-м. Вот Боженька не только Удовенку супостата прибрал к рукам в том же году, но и доченьку мою единственную. Представляешь?

      Пафнутий остановил свой рассказ. Смахнул трясущейся рукою скупую слезинку.

      – Я ж им с маткой денежки-то кладбищенские слал. А как со мною беда приключилась, то они, уж не знаю, куда денежки-то за годы подевали, жинка где? Не дождались меня. Авось померла.

      «Аль с полюбовником бежала! Так тебе и надо!» – подумал Басс, оскалился.

      – А что? Освободившей меня революции – мерсисочки! Да только не стало у меня самого главного: ни семьи, ни дома. Прихожу я домой к нам на Кабинетскую. Шикарный район раньше был. Как бывший сотрудник Его Императорского Величества. Неплохо жили. Чего еще надо было? Поднимаюсь, знать, к себе. А там в моей квартире совсем другие люди обитают. И соседи поразбежались кто куда. Кого матросики лихие переколошматили. «Дядя, вам кого?» – слышу, значит. А в рожу перегаром водки да махры. «Уже ни-ко-го!»

      Дед привстал в кресле и начал размахивать ручищами.

      – Выбежал. На Разъезжей отобрал штык у шинели. Думаю, сейчас обернусь, всем брюхо распорю. Да только одумался. Морозцем меня прибило. В чем они виноваты-то? Чужие люди. Вот только тогда на голодный дикофт одумался. Настигло меня проклятие. Проклят я мертвецами. Ну теми, что деньги похоронные брал. Да только не впрок вышел. Тогда-то я и умер, наверное. С ними теперь лежу.

      Грустно вздохнулось Леньке.

      – От так пошел куда глаза глядят. Сначала бросился было «старый мир» спасать. Помню, у попа с попадьей укрылся в духовном училище. Когда Сенновскую грабили, мы, помнится, ценностей маненько спасли. Икону из мешковины-то достал, тычу попу ее под нос, на колени встал перед ним, кричу: «Отпусти грехи мои, батюшка!» – «Что ты? Бог простит!» – отмахнулся. Не простит. Я ему: бога, мол, нету… «Слабый ты», – он мне, да отстранил меня. Представляешь? «Ах ты ж еретик! Гнида буржуйская! Получай! Караю!» Огрел его окладом, тот без чувств так и рухнул мне под ноги.

      Пафнутий затих. По лицу его покатились слезы. Еще пуще прежнего.

      – А что попадья? Что с нею сделал? – допытывался Пантелкин.

      – Разумей, Леня, у меня ж в роду духовники. И крещен был в честь Пафнутия Боровского. А теперь говорю себе: «Бога нет». Попадья? Не помню же. Живот огромный был. На сносях, видать. Лицо такое худое, изможденное. Зеркала громадные. Застыли слезы. И вопрос: «За что?» Я бежать. Не помню куда и как. Бежал, бежал, остановился, когда сердце в груди так и выпрыгивало. «И что?» – я себя спрашиваю. Мне «голос» внутри, мол: «Ну сознайся, что душегуб ты и вор. Ничего в жизни, кроме как насилить, не умеешь». Так я приткнулся на Обводном. Сначала под мостом спал. Крыс жрал да голубей. А потом вот угол СКАЧАТЬ