Аргентина. Кейдж. Андрей Валентинов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Вы… Вы пришли, чтобы это сказать?

      Крикнула, не надеясь на ответ, но ошиблась.

      – Я прихожу к тем, кому страшно и плохо на темной дороге. Может, когда-нибудь простят и меня.

      Желтый огонь прожектора, горечь во рту, погасшая сигарета в руке.

      В темный воскресный день ты торопись ко мне.

      Свечи в гробу, догореть вы успеете.

      Бедное сердце не бьется в груди моей…[12]

      Справилась, стала ровно, вцепившись пальцами в мокрый набалдашник. И тут же услышала низкий гул мотора. Белый огонь фар, резкий крик клаксона…

      – Госпожа Фогель! Анна, вы здесь? Анна!..

      Мухоловка улыбнулась – и шагнула в туман. Расклад несложен, всего две кандидатуры. Она угадала.

      – Я здесь, Руди!

6

      Маленький Крис совершенно не боялся грозы – и не желал прятаться, когда начинало сверкать и грохотать. Грозы же в его счастливом палеолите, в маленьком городке Сен-Пьер, были совершенно невероятными. Черная стена туч от небес до пыльной красной земли, острый привкус в каждом глотке воздуха – и белый чистый огонь. А еще и гремело до звона и боли в ушах, однако небесный грохот менее всего впечатлял. Винтовка тоже не молчит, гудит мотор (тот самый, в уехавшем неведомо куда отцовском грузовике) – и соседки орут громко, когда разбегаются при первых же каплях дождя. Приоткрыл рот, надавил на ноздри – порядок. Огонь же совсем иное, особенно если совсем рядом, в близкое дерево, чтобы неведомая тугая сила толкнула в грудь!

      В очередной воскресной проповеди суровый «прест» (на привычное «курэ» священник обижался) помянул гордецов, не боящихся гнева Божьего. При этом чуть ли не пальцем ткнул в нужном направлении, дабы ошибки не вышло. Маленький кажун Крис намек уловил, но отнюдь не проникся. Гнев? Но разве не рек Господь: «Я пойду туда, и вымету там все, и украшу…» Это же прямо о грозе!

      За умствование на исповеди юный грешник получил вместо прощения грехов крепкий подзатыльник с наддранием ушей и последующим изгнанием из храма. Не помогло! Крис, ростом не удавшийся, окулярами отягощенный, именно в те минуты, когда сверкало и гремело, разбегалось и пряталось, а он шагал навстречу, чувствовал себя цельным, сильным и ничем не обделенным.

      Вровень!

      – Глупо подставлять пуле лоб, – рассудил крестный, чьи оба деда пали под Геттисбергом. – Но я тебя понимаю, Крис… Вот что! Раз я тебе вместо отца, то вообрази, будто я жестокий и страшный, с кожаным ремнем наперевес. И я тебе строго-настрого запрещаю! На самом деле я тебя очень прошу, малыш, но все станут так думать.

      – Я сама была в детстве такая, – грустно улыбнулась мама. – Ничего не боялась. А теперь боюсь – за тебя, Крис. Я слабая, ты – сильный. Рассуди сам, сынок.

      Геройствовать маленький кажун перестал, но грозу по-прежнему любил – и не боялся шагнуть навстречу. Гроза могла быть разной, она умела менять облик, превращаясь то в черную банду на соседней улице в Новом Орлеане, то в очередного «босса» в Нью-Йорке, когда приходилось менять работу каждую неделю. При этом храбрым Крис себя отнюдь не СКАЧАТЬ