Не исчезай. Женя Крейн

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ семьи, от людей. Текст заменял жизнь. Порой казалось: текст затягивает, овладевает ею; текст и есть жизнь. Она же, отдаваясь его течению, вступает в сакральную связь со словами, с мощным его потоком. В связь, подобную сексу. Текст проникал в нее, она вбирала его в себя, растворялась, оплодотворяя его. Безоглядно, всецело, полней, чем если бы отдавалась мужчине, – со страстью, бесстыдно, откровенно, вслепую. Выдав на потребу душу, память, мозг – всю себя, а не только смертную плоть. Могущество большее, чем обладание телом. Слияние более полное, более глубокое, чем вхождение в плоть; более яростное, чем любовь. Проникновенней, безумней, со всей возможной отдачей, переставая быть собой.

Заметки украдкой

      Я не знаю, что это… что именно заставляет меня, толкает, распирает мою душу… Что это за ощущение, желание выразить, понять. Не знаю, зачем оно дано мне. Когда я лежу под пальмами (или вспоминаю, как лежала под пальмами) и их ветви колышет ветер… Сухие, обожженные солнцем острия пальмовых листьев перебирает ветер, и они щелкают на ветру словно кастаньеты. Сухие щелчки – треск, постукивание каблучков или барабанных палочек.

      Это единственное, что важно для меня, эти чувства, мысли. Чтобы выразить пронзительную эту боль, прекрасную, невыразимую боль бытия.

      3

      В те годы L перечитывала Набокова. На русском, потом на английском. Два текста, казалось бы, написанные двумя разными людьми. Столько совпадений! Эмигрант, жил в Новой Англии. Более полувека назад. Но совсем недалеко – в колледже Уэллсли – преподавал курс номер 201. Возможно, уже задумал «Лолиту». Попытаюсь, мечтала она, подобно Набокову… Напишу роман. Новая Англия странным образом настраивала. Направляла. Подсказывала – надо писать.

      В 1962 году в Монтре, когда для фильма Кубрика Набоков создавал сценарий «Лолиты», он все еще надеялся вернуться в Америку. Чтобы поселиться здесь вновь. Стремился в Новую Англию. Говорил: «К ее горным тропам и библиотекам». Люба понимала. Горные тропы, библиотеки. Вершины, провалы. Наверх, к небу. Внутрь – в историю, в тексты.

      В поисках информации о Фросте набрела на статью о совместном выступлении Набокова и Фроста в Бостоне. Эти двое встречались, даже выступали вместе. Не где-нибудь – в колледже Уэллсли, а еще в любимом Любой универмаге «Файлинс» (универмаг почил в бозе, теперь его место занимал чванливый «Мэйсис», в который Люба ходить не любила). После этого выступления, по прошествии семи лет, в 1952 году, Набоков с семьей даже недолго снимал дом Фроста в Кембридже, но переехал, решив, что не сможет там жить. Дом поэта Мороза был слишком холодным.[14] К тому же Фроста был заперт. свой рабочий кабинет, что тоже удивило и рассмешило Набоковых. От кого заперт? Удивительно ли, что Джон Шейд – более умеренная версия Фроста?[15]

      4

      Люба испытывала почти личную обиду за Роберта. Набоков – сноб, денди. Фрост – истинный страдалец. Стоик. Набоков всего лишь перефразировал стихи Фроста. Тень поэта,СКАЧАТЬ