Нурсолтан. Ольга Иванова

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ от потомка раба?» – сказал тогда бедный поэт, бежавший от произвола правителя в соседнее княжество. Его слова и стихи, в которых он высмеивал невежественного султана, разлетелись среди простого народа. И народ стал смеяться над Махмудом Газневидом, прадед которого и в самом деле был рабом. В старости Фирдоуси вернулся в родной город Тус и доживал там последние свои дни в полной нищете.

      – Как же так, Халиль, и никто ему не помог?

      – Таковы превратности судьбы, дорогая, поэт часто не имел на ужин чёрствой лепёшки, в то время, когда все восточные страны зачитывались его поэмой, а восхищённые люди заучивали целые главы наизусть. Но однажды уже состарившийся султан Махмуд услышал прекрасные стихи, которые с упоением читал его придворный. В стихах воспевалось мужество и сила храбрых воинов. Султан спросил, кто автор этих великолепных стихов. И услышал в ответ, что это Фирдоуси, доживающий свои дни в нищете, вдали от столицы. Устыдился тогда султан, и в тот же день отправил великому поэту в награду шестьдесят тысяч золотых монет. Но, как гласит предание, когда в одни ворота города Туса входил караван, везущий награду Фирдоуси, из других ворот выносили на погребальных носилках его тело. Великий поэт так и не дождался награды при жизни.

      Глаза Нурсолтан горели, как две звезды, увлажнённые искрящимися слезинками, она протянула руки к Халилю, взяла его ладонь и тихо прошептала:

      – Я читала слова, которые сказал Фирдоуси о своей поэме, ты помнишь их, Халиль?

      – Да, – отвечал молодой хан. – Он говорил: «Я воздвиг своей поэмой высокий замок, который не сокрушат ни ветер, ни дождь. Годы протекут над этой книгой, и всякий умный будет её читать, я не умру, я буду жить, потому что посеял семя словесное…»

      – О! Я не слышала слов более мудрых, мой господин. Он был провидцем, этот великий Фирдоуси! Но как много знаете вы! – С ещё большим восхищением добавила она.

      Заражаясь вместе с ним атмосферой манящей поэзии, она окуналась в мир книг, которые преподносил ей хан. И уже поговаривала о всенародном состязании казанских поэтов, которое непременно следовало подготовить к празднеству Сабантуй.

      В один из последних дней зимы Шептяк-бек вошёл к правящим супругам, полный решимости прервать идиллию, царившую в созданном ими мирке.

      – Повелитель, завтра необходимо созвать диван, ибо нерешённые дела переполняют вашу страну, подобно лопающемуся торсуку[41].

      Хан Халиль, занятый разглядыванием чертежей нового книгохранилища, которое он решил воздвигнуть в столице, с неохотой оторвался от этого увлекательного для него дела:

      – Мы собирали диван месяц назад, уважаемый бек, и всё едва не окончилось сварой. Не хочу в очередной раз выслушивать нападки эмира Абдул-Мумина, он смущает сердца и мысли казанских карачи.

      Краска бросилась в лицо старого дипломата, он с трудом сдержал резкие слова, уже рвавшиеся с его губ. Положение спасла молодая ханум. Она коснулась руки повелителя, СКАЧАТЬ