Семейная жизнь весом в 158 фунтов. Джон Ирвинг

Чтение книги онлайн.

      – Про свою мать, – сказала Эдит.

      Мы с Утч спокойно жевали, в то время как Уинтер сидел с озадаченным видом.

      – Что именно? – спросил он Эдит.

      – Как она позировала, – спокойно сказала Эдит, – и что почти все время ходила голая.

      – Конечно же, я это помню! – вскричал он.

      – Расскажи историю про манто и про охрану, – сказала Эдит. – Интересная история.

      Но Северин принялся за еду.

      Я знаю, какую историю имела в виду Эдит. По выходным, когда Северин не ходил в школу, Катрина вынуждена была брать его с собой. Он просиживал в разных мастерских, рисуя и малюя, в то время как настоящие художники пытались воспроизвести облик его матери. Одна из студий располагалась в русском секторе, и здание охранялось. Обычно, когда охранники пропускали кого-то в вестибюль, им давали чаевые, но Катрина, многие годы приходя туда почти каждую субботу, на чай не давала никогда. За руку с маленьким Северином она подходила к охраннику. Он опускал свою дубинку, улыбался, а она, в двух шагах от него, распахивала свое ондатровое манто и, сделав шаг-другой, снова запахивала.

      «Хайль Сталин!» – говорила она при этом.

      «Гутен таг[5], фрау Уинтер, – говорил охранник – Гутен таг, Севи».

      Но Северин никогда не отвечал.

      Мне кажется, Северин слишком много думал о своей матери. Должен признаться, что я испугался, впервые увидев те эротические рисунки и картины Курта Уинтера, на которых была изображена мать Северина. Тогда я впервые переспал с Эдит. Она позвала меня наверх; раньше я там никогда не был. Мы решили, что надо предельно осторожно вести себя с детьми, поэтому шли на цыпочках, а Эдит по дороге заглянула в их комнаты. Наверху в холле я увидел приготовленное для стирки белье. Я зашел в ванную посмотреть на зубные щетки. Там на двери висела ночная рубашка Эдит; я потерся об нее подбородком и понюхал. Потом увидел открытую коробку с геморроидальными свечами (они, конечно, принадлежали Северину).

      В спальне Эдит было темно и аккуратно прибрано. Эдит зажгла свечу. Кровать призывно белела. Мы вчетвером несколько дней планировали это. Северин тихонько утащил Утч домой, и мы с Эдит вдруг поняли, что остались одни не только в гостиной, но и во всем доме. Позже меня удивило заявление Утч, будто бы вовсе не так все начиналось. По ее версии, она разговаривала с Северином на кухне, а когда они вернулись в гостиную, то обнаружили, что мы ушли наверх, и якобы только тогда Северин увез Утч домой.

      Но какая разница? Я внимательно осмотрел спальню. Я ожидал увидеть разбросанную кругом одежду, но все было в порядке. Здесь лежали книги (мы с Утч никогда не читаем в кровати), и похоже, свечи зажигали часто: на подоконнике застыли цветные пятна воска. Меня удивило, как была игрива Эдит, пока я раздевал ее; это, казалось, несвойственно ей, и я подумал, что в постели они с Северином хулиганят и дурачатся. В отличие от меня. И только когда я лег рядом с Эдит на высокую, в стиле барокко, кровать Северина, тут же увидел эти чертовы рисунки СКАЧАТЬ