Вертоград старчества. Оптинский патерик на фоне истории обители. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «Мы, братия, – писал он, – смотрели на него с любовию и благоговейным страхом, но едва ли не во всех нас преобладал страх, хотя отец архимандрит Моисей и не был грозен в речах и действиях, – напротив, в них всегда проглядывала любовь и духовное понимание нужд и немощей человеческих, но и строгость к самому себе. Он не любил повелевать и выказывать свою власть, но всегда и везде был сам начальником и не упускал власти из своих рук. В многолюдной обители с тремя почти стами братии и рабочих, при огромном хозяйстве, множестве самых различных послушаний, постоянных постройках, большом съезде посетителей и стечении народа не было заметно в отце Моисее ни суетливости, ни тревоги…Все управлялось одною волею, подчинялось одному человеку, а человек этот только ходил везде и смотрел, говорил мало и часто как будто не замечал того, что было перед глазами. Дело в том, что отец архимандрит Моисей как сам все исполнял по совести, так и братий направлял к тому, чтобы всякий из них делал свое дело без стеснения, по совести. Никому не дозволял он уклониться в своеволие, но, с другой стороны, всякому благоразумно представлял достаточную свободу…Отец архимандрит, отдавая приказания, не любил входить в мелочи и тем связывать подчиненных»⁶⁷.

      «Случалось, – пишет отец Ювеналий, – что некоторые из немощных братий, особенно в первое время настоятельства отца Моисея, питая к нему за что-либо неудовольствие, увлекались до того, что поносили его разными укоризнами и делали это в присутствии его, притворяясь, что его не замечают. В подобных случаях отец Моисей все выслушивал, улыбаясь, с веселым видом и с какою-то радостию принимал неприятные слова как драгоценный подарок и после ни словом, ни делом не воздавал за такое неразумие. А приходя в келию, молился пред образом Спасителя, о Котором всегда говорил: “Вот мое прибежище!”.

      Во все время его настоятельства никто от него не пострадал, никому он не повредил. <…> У него все были хороши, и самые немощные – в надежде их исправления. <…>

      Случалось, что между братиями возникало какое-либо неудовольствие и тот или другой приходил жаловаться к настоятелю. Внимательно выслушав жалобу, отец Моисей давал недовольному высказаться, прерывая изредка замечаниями в таком роде: “Как же он это мог сказать! Поди ты, одобрить этого нельзя”,– а в заключение, когда пришедший думал, что с виновного последует взыскание, отец Моисей обыкновенно говаривал: “Да, уж нужно кончить дело по-монашески. Пойди, как-нибудь там объяснись с ним”. То есть тот, кто приносил жалобу, должен был делать первый шаг к примирению или просить прощения у другого… <…>

      Из наставлений, которые отец Моисей давал брату своему отцу Антонию еще в 1823 году, когда сам был только начальником скита и монастырским духовником, видно, как он был велик в этом отношении. “Немощи душевные, – говорил он отцу Антонию, исповедавшему ему свою скорбь на одного брата, – должно носить благодушно, без огорчения. Ибо если кто болен телом, то не только на него не огорчаемся, но еще СКАЧАТЬ