Хождение в пятую власть. Анатолий Агарков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Демина вскинула на меня глаза.

      – В морчастях погранвойск срочную; военная кафедра ЧПИ, – я подсказал.

      – В погранвойсках, – это она в трубку.

      И та:

      – О-о! Немедленно шлите его сюда. Считайте, что я его принял.

      Какая милая женщина, подумал я, покидая кабинет третьего секретаря Увельского райкома партии. И потопал в редакцию.

      Редактор «Ленинского знамени» Вячеслав Аркадьевич Кукаркин сидел в светлом, прекрасно обставленном кабинете на втором этаже нового здания, пристроенного к типографии. На мой стук крикнул:

      – Войдите.

      Я вошел. Вячеслав Аркадьевич из-за стола подскочил:

      – Пограничник? Где служил? На Ханке? А я у озера Жаланашколь с китаезами насмерть бился. Каким ветром в Увелку занесло? А я уезжаю – вот дела сдам и в Челябинск, на телевидение, редактором общественных программ. Вмажем за встречу?

      Кукаркин достал из шкафа початую бутылку «Сибирской» и две рюмки, налил.

      – За тех, кто погиб, защищая священные рубежи нашей Родины!

      Выпили стоя.

      – А вы знаете, из нашей команды в девяносто ребят, что призывались в Челябинской области, трое не вернулись домой – один пропал без вести, другой утонул, третий застрелен сынишкой комбрига по шалости. Все на Амуре – такая река!

      – Ах, господи, – сказал Кукаркин, – что такое, в сущности, жизнь? Ожидание в прихожей у смерти.

      – Но не все кончается с земной жизнью. Есть еще память…

      – Давай, кстати, помянем! А мир – это гостиная, из которой надо уходить учтиво, раскланявшись и заплатив свои карточные долги.

      Бутылку «Сибирской» мы допили.

      Мне было без малого тридцать лет. Редактору далеко за пятьдесят. Я был упоен честолюбием, как всегда бывает в начале карьеры. Кукаркин страдал отдышкою грузного тела. Мы были столь далеки по интересам и возрасту, что походили на две стороны треугольника, разделенные основанием; но сходившиеся у вершины, название которой – Газета.

      – Журналист, – поучал Кукаркин. – самый эгоистичный и себялюбивый из всех хомо сапиенс. Он уверен, что только для его работы светит солнце, вертится земля и косит смерть. И вместе с тем, настоящему мастеру пера достаточно открыть форточку и послушать тарахтение тракторного мотора, чтобы написать замечательный очерк о механизаторе.

      Засиделись.

      – Ты навеселе? – встретил меня упреком отец.

      – Еще бы! – я так швырнул свою фуражку, что она, не попав на стул, упала на пол и колесом покатилась по кухне.

      – С горя иль с радости? Видишь, как мать о сыне заботится – какой обед приготовила нынче: все твои любимые кушанья.

      Мама:

      – Уже остыло. Кушать будешь? Я подогрею.

      – Я буду работать корреспондентом в газете.

      Отец:

      – К чему это, скажи на милость? СКАЧАТЬ