Зимопись. Книга четвертая. Как я был номеном. Петр Ингвин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ приветствовать поклоном, любое резкое движение приравнивается к нападению, если что-то спросит – отвечать по делу и не шевелясь.

      Свита местного начальника состояла из десятка дружинников. Упакованы они были не хуже заречных царберов: доспехи блестели начищенным металлом, на шлемах распушили хвосты плюмажи неизвестного происхождения, коней покрывали попоны в сине-белых тонах. Точнее, синие с белой каймой, и такую же расцветку имела накидка конязя. Гром конского топота смешивался с лязгом бронзы – словно котов увешали консервными банками и подожгли хвосты, только коты эти размером с гиппопотамов.

      Пока спешившийся конязь принимал здравицы и шествовал мимо, доносились обрывки доклада:

      – Ушкурники ночью купчиков прищучили, которые на мель напоролись – по дурости или недосмотру после заставы взяли правее, чем надо. Двух подростков снесло на нашу сторону, гляделец передал. Специально искать не стали, по словам очевидцев они сами шли прямиком на верхнюю заставу. За тот берег отвечали Зырянковские. Дед из Немирова семейства отправился за платой, а гости оказались с норовом. За мальцом-глядельцем дед предусмотрительно поставил издали следить девчонку. – Взмах головы указал на малявку, которая из-под солдатских ног жадно разглядывала конязя. – Зареванная девка примчалась на пост, те известили вас и вовремя успели к нам.

      Начальство с хвостом сопровождающих удалилось в прочное строение, куда еще вчера отвели Никодимову команду.

      Две фразы меня просто убили: «Подростков снесло на нашу сторону, гляделец передал» и «Специально искать не стали, по словам очевидцев они сами шли прямиком на верхнюю заставу». А мне казалось, что мы (в первую очередь – непогрешимо-самоуверенный я) такие умные, прошли по пограничной зоне никем не замеченными. Еще плот собирались строить. В глаза красной от пяток до ушей царевны было стыдно смотреть. Она на меня тоже не глядела, видимо, вспоминая, в каком виде мы бродили по побережью, и что кто-то, как выяснилось, старательно собирал и классифицировал эти факты.

      Через минуту началась беготня. К реке унеслось несколько человек, застучали топоры. Дружинники и воины выстроились красивыми рядами, неподалеку от нас встал сам конязь, придирчиво наблюдавший за окончанием работ. На нас высокое начальство едва взглянуло. Рослый, широкий в груди и плечах, конязь внушал почтение и трепет, про таких говорят – человек на своем месте. Местный властитель отличался сурово-мужественной внешностью, потрошащим взглядом и лицом много повидавшего человека. Окладистая бородка пробивалась сединой, возраст вплотную приблизился к экватору века или уже уполз за него. Годы еще не сказались на выправке и стати, но уже подтачивали тело, упивавшееся последними радостями молодости – по-прежнему легко взлететь в седло и почти невесомо соскользнуть, резко нагнуться или стремительно шагнуть к кому-то, словно что-то увидев, что вызывало переполох и шараханье. Сейчас он застыл недвижимо, и прочие, кто не участвовал в происходящем напрямую, тоже превратились в каменные изваяния.

      Конязь рта не раскрывал, его заранее обговоренные мнение и приказы огласил один из приспешников:

      – Люди доброй СКАЧАТЬ