Коновницыны в России и в изгнании. Отсутствует

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ мая полковник Кобылинский получает телеграмму о задержании Государя и сопровождавших Его в Екатеринбурге.

      7-го мая в Тобольске получено первое письмо от Государя с коротким сообщением, что все здоровы.

      11-го мая полковник Кобылинский смещен с поста коменданта в Тобольске. Заключенные в губернаторском доме переданы в распоряжение совета депутатов. В Тобольск прибывает из Екатеринбурга с отрядом красногвардейцев комиссар Родионов.

      19-го мая Родионов объявляет об отъезде на следующий день всех оставшихся заключенных в Тобольске.

      20-го мая в 11 часов 30 минут утра – погрузка отъезжающих из Тобольска на пароход «Русь»; Родионов запирает Наследника в своей каюте; в 5 часов – отплывает пароход из Тобольска в Тюмень. Через несколько часов отправка последних по железной дороге в Екатеринбург.

      23-го мая, в 9 часов утра, прибывшие в Екатеринбург Царские Дети, отдельно от сопровождавших их спутников, перевезены с поезда в заключение в «Дом Ипатьева».

      С момента водворения, сначала Государя, Государыни и Великой Княжны Марии Николаевны, а затем и всей Царской Семьи в Екатеринбурге, в Ипатьевском Доме – жизнь Царственных Узников окутывается темной завесой тайны.

Пантеон Воинской Доблести и Чести.Генерал от кавалерии В. А. Кислицын.

      Керенский

      Зеркала в тиши печальной Зимнего Дворца

      Отражают лик нахальный бритого лица.

      Лик Царей благообразен и воспет в хвале,

      Ты же просто Стенька Разин, бритый у Молэ.

Мятлев.

      Его внешний вид – некоторая франтоватость, бритое актерское лицо, почти постоянно прищуренные глаза, неприятная улыбка, как-то особенно обнажавшая верхний ряд зубов, – все это вместе взятое мало привлекало.

      Несомненно, что с первых же дней душа его была «ушиблена» той ролью, которую история ему случайно, маленькому человеку – навязала, и в которой ему суждено было так бесславно и бесследно провалиться.

      Те, кто были на так называемом «Государственном Совещании» в Большом Московском театре в августе 1917 года, конечно, не забыли выступления Керенского. То, что он говорил, не было спокойной и веской речью государственного человека, а сплошным истерическим воплем психопата, обуянного манией величия (В.Н. Набоков. Временное правительство. Архив Русской Революции).

      «От меня требуют, чтобы сердце мое стало как камень. Меня хотят принудить вырвать из души и растоптать цветы души моей», – говорил он, и не успел он окончить эту фразу, как сверху, из ложи для публики, раздался истерический рыдающий женский голос «Нет, Александр Федорович, Вы этого никогда не сделаете, не надо!»

      В «Предпарламенте» Керенский говорил свои речи, а навытяжку стояли два офицера по бокам с обнаженными шашками.

      «Мне была противна самоуверенность Керенского», – пишет генерал Краснов, – «и то, что он за все брался, и все умел. Когда он был СКАЧАТЬ