И побольше флагов. Ивлин Во

Чтение книги онлайн.

      – Да? Послушайте, а откуда вы, вы сказали?..

      – Из Эм-один-тринадцать.

      – Это что, как-то связано с газами?

      – Это, могу вас заверить, считай, со всем связано. Удачного утра!

      Он повернулся, чтобы уйти, но патрульный не отставал:

      – А унюхать-то его можно?

      – Нет.

      – Кашляешь от него или как?

      – Нет.

      – И вы думаете, они вот прямо сейчас сбросили на нас эту гадость? Сами тю-тю, а мы тут подыхай?

      – Я ничего не думаю, дорогой мой. Выяснить, что к чему, это ваша работа как дежурного патруля.

      – Да?

      Будет знать, как орать на меня через улицу, подумал Бэзил.

      После сигнала отбоя в мастерской Поппет собралась разношерстная компания ее друзей.

      – А я ни капельки не испугалась. И так поразилась собственной храбрости, что прямо голова пошла кругом!

      – А я не то чтобы испугался. Просто настроение испортилось.

      – А я даже порадовался. Ведь который год мы все твердим, что общественное устройство наше из рук вон плохо и обречено, правда же? Иными словами, какой нам предоставляют выбор – концлагерь или взлететь на воздух к чертовой матери, правда же? Я сидел и думал, насколько же предпочтительнее для меня взлететь на воздух, чем торчать в концлагере, где тебя бьют резиновыми дубинками!

      – А я испугалась, – сказала Поппет.

      – Милая Поппет, ты отличаешься здоровыми реакциями. Эрхман тебя просто преобразил.

      – Ну, не уверена, что на этот раз мои реакции были такими уж здоровыми. Знаете, я поймала себя на том, что молюсь в прямом смысле слова!

      – Что ты говоришь! Серьезно? Это никуда не годится. Обратись-ка ты опять к Эрхману…

      – Если только он не в концлагере.

      – Все там будем.

      – Если кто-нибудь еще раз скажет слово «концлагерь», я, ей-богу, на стенку полезу, – вспылил Амброуз Силк. («У него в Мюнхене, – несчастная любовь, – шепнул один из друзей Поппет другому. – А потом просочилось, что эта коричневая скотина наполовину еврей, так его и убрали куда подальше».) – Давайте-ка лучше забудем про войну и полюбуемся картинами Поппет. Вот эта, – продолжал Амброуз, останавливаясь перед Афродитой, – мне нравится! Это хорошо! Слышишь, Поппет, хорошо! Эти усы… Они свидетельствуют о том, что как художник ты перешла некий Рубикон и чувствуешь в себе достаточно сил, чтобы иронизировать. Вспоминаются эти чудесные, исполненные драматизма старые каштаны в Петрушиной «Вариации на тему “Герники”»! Ты растешь, Поппет, милая! Уж не влияние ли это старого греховодника, а? Бедняга Бэзил, мало того, что быть enfant terrible[12] в тридцать шесть лет – участь незавидная, так еще и молодежь видит в тебе эдакого дряхлого Бульдога Драммонда[13].

      Амброуз Силк был старше Поппет и ее друзей. Строго говоря, он был одних лет с Бэзилом, с которым со студенческих лет сохранял не совсем ясные, полные взаимных СКАЧАТЬ