Сегодня – позавчера. Испытание сталью. Виталий Храмов

Чтение книги онлайн.

      Гля! Хорошо-то как! Нирвана в Шангри-Ла!

      Я лёг на полосатый диван, урчащий подо мной, и запел небу:

      – Хорошо поёшь, – услышал я вдруг.

      Я сел. Новый гость. Тоже интересный. Старик в серой рясе, что когда-то была, видимо, черной, но – выцвела полностью. Седая богатая борода, седые волосы убраны каким-то серебристым обручем. Серебро, сталь, полированный алюминий? Не, не важно. Лицо в морщинах, кустистые брови, а вот под ними – лукавые глаза чистой воды, голубые, как небо над моей головой. Хм, не такой уж он и старик, просто седой и зарос сильно. Это если и я года два стричься и бриться не буду, так же буду выглядеть. Я уже полностью поседел.

      – Благодарю, мил человек, – ответил я ему, кивнув.

      – Тебя не напугали мои питомцы?

      – Твои? Питомцы? Не хило! Не, не напугали. Очень красивые и довольно милые, хм-м, зверушки.

      Гость, хотя, может, это я – его гость, а вот он-то как раз здесь хозяин, сел рядом и также опустил босые ноги в воду. Да, имея такие подошвы ступней, сапоги не нужны.

      – Дочь моя шепнула мне, что тебе надо поговорить со мной?

      Я хмыкнул. Но тут на днях мне посоветовали не быть капитаном Очевидностью. Дочь его – Даша, больше некому, учитывая всю эту мистику. А он – тот самый батюшка, которому надо было обо мне рассказать. Мне надо с ним поговорить? Так она решила? Ну, что ж, языком молоть – не мешки таскать. Я опять завалился на тёплый и мягкий бок амурской кошки, закинул руки за голову и стал рассказывать ему свою историю. А что? Если Даша тут заменяет собой чуть ли не весь Минздрав, то её батюшка может исполнять обязанности психоаналитика? Может – не может, а будет врио. Мы в армии или как? Не может – научим, не хочет – заставим.

      Я рассказывал. И всё больше увлекался, разнервничался, стал материться, вскочил, стал ходить кругами. Милые сказочные, но от этого не менее огромные, зверушки, с любопытством сопровождали меня умными глазами. Казалось, они тоже слушают мой рассказ, взвешивают. Присяжные. Или трибунал. А батюшка – судья. А приговором мне будет – расстрел, замененный на съедение живьём. И пусть! Я не боялся. И не врал. Рассказывал так, как было, не пытаясь оправдать себя, выгородить, соврать. Пусть они решают, а мне уже надоело носить это в себе. Хотел выговориться.

      А батюшка слушал молча и бесстрастно. Глаза его были внимательны, хотя и были холодны и так же равнодушны.

      – И вот я здесь. Всё, – закончил я.

      – И чего ты хочешь?

      – И что же нужно нам? – машинально ответил я словами песни. – Да просто свет в оконце. И чтобы кончилась СКАЧАТЬ