На виртуальном ветру. Андрей Вознесенский
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу На виртуальном ветру - Андрей Вознесенский страница 37

СКАЧАТЬ губки русской аристократки. С Татьяной Яковлевой судьба свела меня таким же образом, как и с ЛЮБ, – она пришла на мой вечер в Колумбийский университет почти одновременно с Керенским.

      В антракте я вышел в фойе. Вдруг передо мной расступилась толпа, и высокий стройный старик с желтым бобриком пошел мне навстречу. «С вами хочет познакомиться Александр Федорович», – сказала по-русски моложавая дама. «Ну вот еще, кто-то из посольства явился», – подумалось.

      Но желтолицый старик оказался явно не из посольства.

      – Вы не боитесь встречаться со мной?

      Я пожал его сухую крепкую ладонь. И тут до меня дошло – это же Керенский.

      – Что прочитать вам во втором отделении?

      – «Сидишь беременная, бедная» и «Пожар в Архитектурном», – заказал первый Премьер демократической России. И пригласил к себе попить чаю.

      Оказалось, что он никогда не переодевался в платье сестры милосердия, это была пропагандистская деза. Ленина он уважал, как гимназиста-однокашника. Причиной своего падения считал интриги Англии, с которой он не подписал какого-то договора. Судя по женской ауре вокруг, он продолжал пользоваться успехом у дам.

      В салоне Татьяны Яковлевой его я не встречал – вероятно, он был недостаточно изыскан и аристократичен. В углу скромно сидели два Романовых, Никола и Никита, один из которых говорил по-русски почти без акцента и был женат на очаровательной итальянке, владелице фабрики бижутерии. Когда я читал без перевода свои «Колокола» и дошел до строк «цари, короны», до меня дошло – так вот же они, цари, передо мной, слушают, внимая и обожая стихию музыки русского стиха.

      Высокая, статная, европейски образованная, осененная кавалергардской красотой, Татьяна уверенно вела свой нью-йоркский салон, соединяя в нем американскую элиту с мамонтами российской культуры. Читать у нее было трудно не только из-за присутствия великих теней, но из-за смешанной англоязычной и русской аудитории.

      Она была музой серафического образца. В последние годы завсегдатаями в ее доме стали И. Бродский и М. Барышников.

      Гена Шмаков, всеобщий баловень, томный петербуржец, скуластый уроженец Свердловска, поклонник Кузмина и Наташи Макаровой, колдовал на кухне. Он был упоительным кулинаром. Он и ввел Бродского в дом Татьяны.

      С Бродским я не был близко знаком. Однажды он пригласил меня в белоснежную нору своей квартирки в Гринвич-Виллидж. В нем не было и тени его знаменитой заносчивости. Он был открыт, радушно гостеприимен, не без ироничной корректности.

      Сам сварил мне турецкого кофе. Вспыхнув поседевшей бронзой, налил водку в узкие рюмки. Будучи сердечником, жадно курил. О чем говорили? Ну, конечно, о Мандельштаме, о том, как Ахматова любила веселое словцо. Об иронии и идеале. О гибели Империи. «Империю жалко», – усмехнулся.

      Мне в бок ткнулся на диване кот в ошейнике. Темный с белой грудкой.

      – Как зовут? – спросил я хозяина.

      – Миссисипи, – ответил. – Я считаю, что в кошачьем СКАЧАТЬ