Гвардия принцессы. Трилогия «Материализация легенды». Том 3. Геннадий Анатольевич Бурлаков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ краешек губ до самого горла, глотки, начала трахеи. Делаю рефлекторные попытки «выдоить» из слюнных желез и проглотить хоть капельку слюны, но язык с шуршанием проходит по высушенным деснам, нёбу, зубам… Там, где должны быть по физиологии влажные слизистые поверхности, – везде во рту почти мумифицированные полопавшиеся сухие бархатистые, порой висящие, лохмотьями ткани… Эти лохмотья когда-то различали сладкое и горькое, соленое и кислое, – и теперь только шуршат во рту, который сам собой не понимает, что с ним происходит, и пытается снова и снова «доить» слюнные железы…

      Волосы выгорели, как будто испепелились от жара солнца, обесцветились или поседели, – уж и не знаю. Стали тонкими, ломкими, пересохшими, шуршащими. Их стало мало на голове, они практически перестали расти на щеках и подбородке, на шее остались отдельные разрозненные клочья. Они уже не колют руки, когда я к ним прикасаюсь, глажу, – они просто шуршат, заглушая в этот момент звуки вокруг меня…

      А звуков-то почти и нет. Хотя нет, – есть звуки у меня в голове. Тяжелые громкие: «Бум! БУМ! Буумм..» Как набат, в моих ушах часто стучит мое сердце. В ушах, в голове, где-то глубоко внутри меня самого. Гонит сгустившуюся, как сгущенное молоко, как густой мед или патоку мою кровь. По жилам, полупустым жилам. По сосудам, в которых уже почти нет ни воды, ни лимфы, ни крови. Гонит медленно, неотвратимо подгоняя меня в поисках влаги, любой жидкости, любой воды. Если ее и нельзя пить, то ее можно хотя бы намазать на одежду и тем самым дать небольшой отдых потовым железам, не так давно испарявшим влагу с моего тела, а теперь тоже работающим вхолостую за отсутствием этой влаги.

      Поражает то, что, не смотря на такую сушь, глаза продолжают видеть. Ведь от такого безводного состояния роговица и хрусталик давно должны были помутнеть, высохнуть, потрескаться, – тем самым довершить разрушение организма и довести меня до полной беспомощности. Лежать тогда и просто выть охрипшим горлом, пытаясь выдавить из высохших слезных желез хоть какой-то влаги для глаз, для зрения, для дальнейшего пути.

      Слезу уже давно забила пыль.

      В груди шершавый шелест каждый вдох.

      На завтрак горькая трава полынь,

      А вместо ужина – храни вас Бог!

      Но глаза видят, хотя и мутно. И хорошо, что могут видеть. Видеть этот песок, этот путь по барханам, это яркое солнце. СОЛНЦЕ… Источник жизни на Земле, – и источник моей погибели в скором времени. Словно дуга электросварки светит в лицо, – светит, просто выжигая всё вокруг не хуже такой электросварки. Многократно облезшие нос, щеки, скулы обтянуты просто потрескавшимися в лохмотьях остатками пересушенной кожи. Сухими и горячими на ощупь… Наверно, горячими, – потому что кожа ладоней, которыми я прикасаюсь к лицу, уже ничего не чувствует, а только шуршит: сухая кожа по сухой коже.

      Попытки спрятать лицо под поля армейской панамы ничего не дают. Солнце продолжает светить в лицо отраженным от песка светом, точно так же ослепляющим своим сиянием, испепеляющим своим СКАЧАТЬ