Зимопись. Книга третья. Как я был пособием. Петр Ингвин

Чтение книги онлайн.

      – Спасибо, – вернула она мне рубаху и, уходя, подмигнула.

      Трудно быть единственным мужчиной в женском коллективе, где общение с мужским полом ограничено. Цепляются, даже если не нужен. Просто, чтоб другим доказать, что не лыком шиты.

      Ближайшее дерево скрыло мое быстрое переодевание.

      – До воды менее получаса, – объявил я, вернувшись.

      Подействовало не хуже дихлофоса на мелкую живность. Все подхватились и ринулись вперед. Я подставил спину Кристине:

      – Давай, пока не зажило.

      Гнев мгновенно сменился на милость, царевна взгромоздилась, обхватив шею тонкими руками, и я аккуратно шагнул вперед. Лесная почва теперь проминалась под двойным весом, свисавшие ветви мешали, но я не жаловался. Ноша была приятной. Обе штанины задрались выше колен, отчего ладони поддерживали девицу прямо за прохладную кожу. Гладкие икры иногда поджимались, захватывая пальцы в жаркий плен подколенья. Над ухом тогда проносился слабый вздох, а персиковая щечка терлась о выпиравшие шейные позвонки.

      Стыдливый шепот нарушил колдовство чувственного тет-а-тета:

      – Вы с Майей… ночевали вместе?

      Мои предплечья и ребра ощущали сквозь ткань тугие бедра, спина впитывала растекшийся мед живота и всего, что выше. Кристина, видимо, тоже что-то чувствовала, и тоже что-то весьма неуместное, если ситуация вызвала к жизни такой вопрос.

      – Хочешь узнать, было ли у нас что-то? Не больше, чем с тобой.

      Поверила ли? Но успокоилась. Дыхание выровнялось. Черные закрученные змейки свесились с моего плеча, иногда щекоча шею. Мне ее волосы не мешали, она тоже не спешила откидывать. Создалось ощущение, что прятала лицо от окружающих.

      Я сказал, что не больше, чем с ней. Сказал с чистой совестью. То, что чувствовал, носясь с мисс Кудряшкой, не шло ни в какое сравнение с единственным, хоть и зубодробительным, поцелуем с мисс Курносиком. Облегание меня Кристиной и касания наших рук с другими частями тел являлись намного более плотным поцелуем-единением, да еще растянутым во времени на сотни и тысячи неповторимых мгновений. Только с приходом усталости поцелуй организмов через одежду превратился из восторженно-любовного в уныло-семейный. Так почему-то считается, что брак, быт и время убивают страсть, хотя о моих родителях подобного не скажешь. Поэтому перефразирую: наше соприкосновение с царевной из желанного постепенно стало невыносимым. Для меня. Ей там, сверху, почему-то так не думалось.

      – А-а-а! – раздалось впереди.

      Не испуганно. Радостно. И это о-о-очень мягко сказано. Шедшие впереди девочки обнаружили оставленные нами в дороге апельсины. Три мешка. Пришлось устроить привал, пока не съели штук по пять. А потом еще по одному. Ну, и еще. В кого влезло.

      – Стоп, – сказал я. – Мешки освободите и заберите с собой.

      – Выбросить? – не поняла Варвара. – Апельсины?!

      – Впереди будет много, – объяснила за меня Антонина.

      Взгляд крупной ученицы во вновь заблестевшем шлеме изо всех сил старался не встречаться СКАЧАТЬ