Вселенная «Мастера и Маргариты». Книга 1. Фима Жиганец

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ со временем изменяет описание процедуры похорон, чтобы приблизить её к современной действительности. Ну и что? – можете сказать вы. Это только доказывает, что писатель в поздних редакциях переносит время действия романа в 30-е годы и соответственно меняет реалии. Значит, правы те, кто настаивает на 1930-х годах как единственно верной дате!

      Не будем столь категоричны. Мы уже привели много всякого рода деталей, которые прямо указывают и на 1920-е годы. И одна из них встречается буквально на первых страницах «Мастера и Маргариты». Помните, друзья страдают от жары и ищут, где бы напиться:

      «Попав в тень чуть зеленеющих лип, писатели первым долгом бросились к пёстро раскрашенной будочке с надписью "Пиво и воды"…

      – Дайте нарзану, – попросил Берлиоз.

      – Нарзану нету, – ответила женщина в будочке и почему-то обиделась.

      – Пиво есть? – сиплым голосом осведомился Бездомный.

      – Пиво привезут к вечеру, – ответила женщина.

      – А что есть? – спросил Берлиоз.

      – Абрикосовая, только тёплая, – сказала женщина.

      – Ну, давайте, давайте, давайте!..»

      Но, если Булгаков сознательно изменил процедуру похорон соответственно духу времени, неясно, отчего он оставил эту самую будку «Пиво и воды». Не мог же он не заметить того, что уже в начале 30-х годов эти палатки… исчезли! Да-да, не стало их в Москве где-то после 1932 года. Они были характерны именно для 20-х годов прошлого века. Вот что пишет тот же Юрий Федосюк о 20-х годах:

      «В конце бульвара, у Мясницких Ворот, теснились квасные будки частников. Сейчас известен только один квас – хлебный, тогда же было великое множество сортов: яблочный, грушевый и даже «дедушкин» и «бабушкин»… Продавался и морс, всегда красный, кажется, из клюквы.

      Кстати, продавцы кваса и морса продавали свои напитки не из стаканов, а из кружек и мыли эту посуду не водяным фонтанчиком, а погружая кружки в невидимое для покупателя стоящее в их ногах ведро. Не исключено, что все кружки полоскалась в одном и том же ведре».

      Федосюк затем рассказывает о 1932 годе:

      «Вместо квасных палаток в Москве появились коляски, с которых торговали газированной водой. Автоматов тогда не было – торговали только живые продавцы. Пять копеек – стакан без сиропа, десять – с сиропом».

      Замечаете разницу? Не только в том, что палатки заменены тележками, но и кружки тоже заменены стаканами. (Впрочем, значительно позже, уже в послевоенной Москве, будки "Пиво-воды" появляются снова).

      Таким образом, очевидно: писатель прекрасно осознавал, что смешивает две реальности. Из одной он берёт квасные палатки, из другой – тёплую газированную воду и стаканы. Но, ежели он так поступал, значит, имел на то свои причины, не всегда понятные для нынешнего читателя.

      Перелыгино, гранит и судачки

      МЫ УЖЕ УПОМИНАЛИ НЕ РАЗ, что СКАЧАТЬ