Рахит. Шесть-седьмой. Анатолий Агарков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ на его торчащий вихор, оттопыренные уши сначала как будто бы с угрозой, но постепенно сердце её оттаяло, и по лицу заструилась улыбка.

      – Мам, есть что поесть? – Вовка опростал ноги от валенок, подошёл к матери и приложился холодным ухом к её полной руке выше локтя.

      – Промялся? – Стюра Грицай провела рукой по вихру, но он тут же встопорщился.

      За её спиной весело потрескивало в очаге – по комнатам разливалось тепло.

      – Давай-ка сюда свои лопушки, – сказала тётя Стюра, прижимая к себе голову сына и оттирая его озябшие красные уши.

      Вовка посматривал на нас смородиновыми глазами из-под материнской руки и счастливо сопел.

      – Нате-ка гостинца, – хозяйка разломила кусок пирога на три части и подала нам.

      И мы уплели его с таким наслаждением, будто это был не обыкновенный капустник, а невесть какое лакомство.

      – А ты, Толька, всё хилой какой-то. Или мать тебя плохо кормит, или гуляешь мало? Много, говоришь? Так что ж такой худющий – кожа да кости? Или молока у вас сейчас нет? Вот погоди, весна придёт, корова растелится – будет и молочко…

      – Скорей бы уж, – посетовал Юрка. – Зима как надоела…

      Поев, мы забрались на печку. В тепле нас разморило, а вот пальцы ломило.

      Подошёл хозяин дома, погладил мои волосы большой мозолистой ладонью кузнеца:

      – Согрелись? Тогда слезайте, ёлку будем ставить.

      Глаза у него хитроватые, с постоянной лукавой усмешкой в глубине.

      Самый маленький Грицай – Серёжка скакал, скакал на одной ноге, упал, нос расквасил. Его старшая сестра Людмила присела перед ним на корточки, намазала нос зелёнкой.

      – Не ори, так надо. А то будет заражение крови, и тебе весь нос отрежут.

      Увидев нас, она встала и начала собирать в пучок рассыпавшиеся волосы. Они были тёмными, и потому, наверное, кожа на лбу и на висках казалась особенно нежной, матово-белой. Кофточка-безрукавка с широким вырезом на груди оставляла открытыми руки и шею.

      Хозяин принёс с веранды пушистую ёлочку с крестовиной у комля, поставил возле окна, в комнате сразу стало темнее. Он широко раздул ноздри, ловя острый аромат хвои, потом поперхнулся, сердито махнул рукой и трудно закашлялся. Лицо его стало тёмным, под стать ёлочным иголкам, в груди что-то хрипело и клокотало.

      Прокашлявшись, сказал:

      – Кому что, мать чесная! Наполеону для настроения Россия была нужна, Гитлеру – весь свет, а кому и так вот, у ёлочки посидеть – красота, милое дело. Как думаете, пацаны, будет из вас толк в жизни? Даст Бог – посчастливит. Жизнь, она ведь что коловерть: кого на дно затянет, в самую тину, а кого на быстрину вынесет – плыви по раздолью.

      – Ясный ты на слова, и лампу зажигать не надо, – сказала ему жена от дверного косяка, тоже любуясь ёлкой.

      – Видишь, какая экономия выходит, забогатеть можно. Что ни говори, а здорово сотворён мир, с отделкой исключительной. Только вот человек в недоделке остался – СКАЧАТЬ