От Сайгона до Треугольника (сборник). Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ «Вы бесчестный человек, Маргадон!» На что я беззаботно ухмыльнулась, как и положено настоящей дочери подпольщика: «Был бы я честным, сколько б народу в Европе полегло – ужас!» И торжественно выплыла из комнаты, прихватив гитару.

      Иван Иваныч только сопел и вглядывался в «Механику» – он Калиостро не смотрел, он смотрел футбол. А папка меня простил, только тетрадку отобрал. Она до сих пор хранится у мамы, вместе с главными сокровищами нашей семьи – старой ножной машинкой «Зингер», фотографиями прадеда в мундире с эполетами, и рецептами прабабушкиного бигоса. Вкуснее которого ничего я не ела на свете.

      Как я лепила лошадь

      Снежную. На площади перед Русским музеем. В составе акции: «Три Александра». Первый Александр – это Невзоров, который все это безобразие на пленку снимал. Второй – это Пушкин, который каменным гостем в двух шагах это наблюдал. И третий, – он, собственно, Третий и есть. Которого лепили. На лошади. Копией Паолы Трубецкого.

      Настоящий памятник Александру Третьему скульптора Трубецкого (не путать с декабристом!) стоял раньше на площади Восстания, тогдашней Знаменской. Но этого не помнят даже старожилы. Только частушка осталась: «Стоит на площади комод, на комоде бегемот, на бегемоте обормот, на обормоте шапка». Скульптура была пародийная. Диктатура пролетариата юмора не оценила и снесла царя на задворки Русского Музея. А главный наш акционер, культурный эколог Сережа Васильев, в просторечии Вася, решил-таки Трубецкого народу явить. Хоть так. В морозный мартовский день. Изваянием из снега.

      Мне в грядущей акции отводилась серьезная и почетная роль: надо было отловить панкующего художника Маршала и привлечь в ряды акционеров. Потому что своими силами там было не обойтись: в резерве несколько томных фройляйн с факультета живописи, а у Паолы покойного был размах…

      Маршала я ловила на живца – к акции обещал присоединиться армянский патриот Володя Атабекян с трехлитровой бутылью домашнего самогона – чистой, как слеза, «атабекяновки». Маршал прикинул на глазок количество акционеров – в основном, хрупких музейных барышень (плюс мы с подружкой Аней, а много ли выпьет маленькая муха?), альтруиста Васю, щедрого Атабекяна, – и согласился прийти.

      А уже на площади этот коварный шантажист завопил, что на акцию согласен, только если ему дадут вылепить елду. Так и сказал, обалдевшему от неожиданности Невзорову. Бедняга едва камеру не выронил. Музейные барышни, тут же подскочив, визгливым фальцетом заорали: «Никакой елды, здесь культурное мероприятие! Ну представьте, – умягчающе, – что это кобыла!!» «У кобылы – никакой, – подумал и согласился Маршал, – но у царя-то есть! Вот ее и вылеплю. А не дадите – уйду».

      Покрасневший от возмущения Вася замахал на нас варежкой, и акция началась. Лучшие из барышень с факультета живописи лепили фигуру царя. Маршал конструировал цареву голову, под чутким наблюдением Васи. Аня, с ее тонким художественным чутьем, отвечала за конскую СКАЧАТЬ