Князь Тишины. Анна Гурова

Чтение книги онлайн.

      – То-то же, – кивнула Антонина. – Итак, замолчали, сосредоточились. Тема сегодняшнего занятия…

      ГЛАВА 4

      Геля создает мир своей мечты и попадает в неприятности

      Я вошел через дверь природы; ее свет освещал мой путь.

      Вот так я и стала учиться демиургии. Наверно, это действительно круто. Мы – избранные, элита. Ведь, даже если прикинуть чисто статистически, в художественном училище больше шестисот человек. В двух группах мастеров иллюзии и реальности – около пятидесяти учеников. А нас всего четверо!

      Остальные либо уходят после общего курса, либо дальше учатся традиционным искусствам, наравне с прочими общеобразовательными предметами, по урезанной программе. Например, моя подруга Маринка собирается пойти в училище Рериха, на дизайнера по интерьерам. Разве плохо – зарабатывать на жизнь собственным творчеством? А мастер реальности, как мне всегда казалось, это что-то вроде скульптора-монументалиста: ни заказов, ни доходов, плюс постоянные мозоли на руках и при этом сознание, что твой адский труд по большому счету никому не нужен. Но мама говорит, что если есть талант, то надо его развивать, а то Бог накажет. Антонина тоже неоднократно пугала нас, что те, кто уходит из училища, очень быстро теряют дар и потом всю жизнь мучаются, вспоминая об утраченных возможностях. Это мы еще посмотрим, думала я. Поучусь пока на мастера реальности, а там видно будет.

      Но демиургия – это совершенно другое дело. Антонина называет ее «синтетическим искусством» – не от синтетики, разумеется, а от синтеза. Она даже не колдовство, она неизмеримо выше. Она… честно говоря, я и сама не знаю, что это такое и куда меня занесли попытки вспомнить, как выглядит кустик саксаула. Но от гордости за свою избранность все равно распирает.

      Сто раз я спрашивала Антонину, что такое демиургия, но она ничего не хочет объяснять. Все, говорит, предельно просто. Как совершается Чистое Творчество, со временем обязательно узнаешь. Ну а пока не пытайся уподобиться сороконожке из известной сказки, которая задумалась, как ей удается ходить на сорока ногах. Можешь творить – твори и ни о чем не думай. Не все ли тебе равно, из чего и что создавать? Суть-то не в этом! Считай, говорит, демиургию творчеством в чистом виде, а больше тебе знать не надо.

      В общем, никакой теории, одни ограничения. На первом занятии мне были преподаны два правила. Одно – строжайшее запрещение заниматься демиургией за пределами училища. Второе – молчание, молчание и еще раз молчание.

      Итак, в мастерской нас четверо. Катя Погодина, Эзергиль, Иван и я. Народ подобрался, прямо скажем, своеобразный. Расскажу обо всех по порядку.

      Катя Погодина лично у меня никаких симпатий не вызывает. Да ее никто не любит. А за что любить? Во-первых, она вся в отца: считает, что ей все по жизни должны и обязаны. С людьми общается строго по иерархии – чем выше статус человека (с ее точки зрения), тем Погодина приветливее. А выше ее в нашем училище разве СКАЧАТЬ