Зимопись. Книга вторая. Как я был волком. Петр Ингвин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ стараясь о счастье других, мы находим свое собственное. Настоящая любовь к ближнему – дарить ему такое счастье, которое в состоянии дать. А я не давал. Может, зря? Оставить все как есть. Не вмешиваться. Пусть будет счастлива, как хочет. Как может. Если сможет. Ведь «возлюби ближнего своего», это, прежде всего, оставь ближнего в покое.

      Чужие бедра вновь поздоровались и церемонно расшаркались с пылающим организмом девушки. Смотрик за ее спиной принялся еще больше изворачиваться. «Наутилус» шарил в поисках фарватера по впадине с фьордами. Тысячи маленьких иголок пронзили вскипевшие тела, из глаз сыпались искры. Разнузданные эмоции грозили взломом застывшим в ступоре мозгам.

      «И увидел я новое небо и новую землю, ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уж нет.

      И увидел я, Иоанн, город Иерусалим новый, сходящий от бога с неба, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего.

      Ворота его не будут запираться днем, а ночи там не будет. И не войдет в него ничто нечистое. И голос сказал мне: свершилось!»

      Свершилось?! Еще нет. В разверстые ворота храма стучался странник, жаждущий приюта в святой обители, мечтавший молиться в блаженстве стен двуглавого собора, в тишине залов с высокими куполами. «Се стою у двери и стучу. Если кто услышит голос мой, войду к нему и буду вечерять с ним…»

      Боже, прости за святотатственные сравнения, грешен, но только невообразимой возвышенностью сейчас можно свести на нет низменность момента и вернуть мозги в разумные берега, ведь: «Всему свое время, и время всякой вещи под небом. Время рождаться, и время умирать, время плакать и время смеяться, время разбрасывать камни и время собирать камни, время обнимать и время уклоняться от объятий…»

      Время уклоняться, оно пришло. Я повернул лицо к девушке:

      – Не надо, Тома. Подумай, что ты собираешься сделать.

      Моя мольба не была услышана. Тома была рядом, но была далеко. В застывших глазах гулял ветер.

      – Грр! – Не выдержав, я вскочил в боевую стойку, защищая то, что сама Тома защищать не хотела.

      Смотрик в панике отскочил.

      – Гррр! – пошел я на него.

      И он сбежал. Позорно виляя и вскидываясь. Забился в свой прежний угол, не борясь и не возражая.

      Фильм Томиного восприятия пошел трещинами. Замелькали неправильно смонтированные кадры, и реалии прорвались сквозь заманчивые образы, унесшие в соблазнительное небытие.

      – Вот пущай он, паразит, по морям и егозит, нам с тобою эту харю больше видеть не грозит, – отчего-то вспомнил я Леонида Филатова.

      С намеком. Что больше не потерплю.

      Растерянно-моргающая, отводящая взор девушка сжалась в клубок. Потом шумно выдохнула и вдруг с уморительной укоризной процитировала оттуда же:

      – Ну, случайно, ну, шутя, сбилась с верного путя. Дак ведь я – дитя природы, пусть дурное, но – дитя!

      Не в бровь, а в глаз. СКАЧАТЬ