Летом перед грозой. Дмитрий Лекух

Чтение книги онлайн.

      Невысокого роста, сухопарый, изящный, с отлично прорисованной мускулатурой и коротко стриженной, но, все равно видно, что отчаянно густой рыжеватой шевелюрой и удивительно удачно разбросанными по сухощавой физиономии неяркими аристократическими веснушками.

      Челюсть, естественно, чуть тяжеловата и соразмерно выдается вперед.

      И не скажешь, что корнями не с Туманного Альбиона, а из глухого саратовского села.

      Я, по крайней мере, со своими тяжеловатыми мышцами и, несмотря на чуть ли не ежедневные занятия в спортзале, все серьезнее прорисовывающимся животом, – рядом с ним, в самом лучшем случае, – разночинец.

      И то исключительно до той поры, пока хотя бы относительно трезв…

      – Она мне сразу же и перезвонила, – фыркает. – Говорит, не смогла уснуть. Ждала звонка. Могла бы и предупредить, мне-то откуда знать, что у нее в мозгах?! Сложно с ними. Сиськи отрастят, а с головой один черт проблемы.

      .Ну, тут он, положим, – неправ.

      Мозги у его жены имеются.

      Вполне.

      А что дурит слегка – так это понятно. Второго ребенка заводить сейчас вообще, наверное, непросто.

      Особенно если после сорока.

      Про третьего – я уж и не говорю.

      .Хотя его Ирке дать сорок может только человек, очень хорошо разбирающийся в женском возрасте: ухоженная девочка, только чуть заметные морщинки возле слегка узковатых и немного брезгливо оттопыренных губ и позволяют догадаться, что ей, скажем так, «немного поболее тридцати».

      Молодец.

      Но это я что-то отвлекся.

      – Выпивать-то, – спрашиваю, – будем?!

      Мужики довольно ухмыляются:

      – А то.

      .Накрывать стол, будь то пенек где-нибудь на лесной поляне у шикарной речки, в тайге, или, как сейчас, пошловатый пластиковый столик вагонного купе, – Глеб не позволяет никому и никогда.

      Не потому, что ему так нравится нам еду на стол накрывать, просто иначе – порядка не получится.

      А это – нехорошо.

      Короче.

      Сначала он достал контейнер с отварной молодой картошкой, еще теплой, чуть политой нерафинированным подсолнечным маслом и обильно посыпанной свежим зеленым укропом. Отдельно, для любителей, вынул еще один контейнер, – с твердой деревенской сметаной.

      Открыл.

      Понюхал.

      Протянул:

      – У-у-у…

      Выложил в пластиковую миску, предварительно развернув из фольги, собственноручно отваренный говяжий язык.

      Украсил миску, – отдельно, с краю, – пятнами: желто-коричневым злой деревенской горчицы, темно-коричневым не менее злой «домашней» кавказской аджики.

      Белым – крупного помола соли.

      Зеленым васаби.

      И, наконец, характерно-красноватым – хреном со свеклой.

      Устроил на салфетке вдоль окошка зеленые, тщательно промытые перья молодого лука и чеснока, на СКАЧАТЬ