Моя революция. События 1917 года глазами русского офицера, художника, студентки, писателя, историка, сельской учительницы, служащего пароходства, революционера. Сборник

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ (17 декабря). <…> Странное у меня сегодня получилось впечатление от улицы. Уже празднование 1-го Мая было бледным отголоском торжественного погребения «жертв революции»; совершенно же тусклым вышло нынешнее мирное торжество[159]. Впрочем, я сужу только по тому, что часов в 11 утра я видел из окна: колонны рабочих и солдат, направлявшиеся со знаменами и с песнями к Марсову полю, и просто улицы на протяжении от Морской до Потемкинской и оттуда – до дому. Но и этого достаточно, чтоб познать сегодняшнюю «физиономию города»: насупленную, угрюмую, без тени чего-либо радостного. То же констатировал и Стип, чуткости которого я очень доверяю. Мне представилось все точно притаившимся, точно готовящимся к близкой расплате. Но какой? С какой стороны? Или это затаилась паника перед надвигающимся голодом или перед зреющей «контрреволюцией»? Так ли, однако, верят в нее те, которые больше всех о ней кричат и всех пугают?

      Или тут действует ощущение запоздалости мира, который уже не может спасти страну от полного оскудения, и одновременно это были бы плоды травли правых «воинствующих» элементов, которые взвалят теперь всю вину на пролетариат и на большевиков – с больной головы на здоровую, вернее, на полубольную.

      Рабочие несли знамена с надписями: «Красный террор саботажникам». <…> Характерно и то, что на улицах было вообще меньше народу, нежели обыкновенно, и это особенно бросалось в глаза благодаря отсутствию трамваев и крайне редким извозчикам и автомобилям. Невский имел такой вид, какой у него бывает очень рано утром…Я встречал только одних солдат и баб. Многие бредут с узлами. Сравнительно с другими днями – мало матросов. Значительный митинг собрался у Александровской колонны, небольшая кучка стояла и у Летнего сада, но это не может идти ни в какое сравнение с тем, что было в марте и в июне. Устали? Надоело? Или это как-никак ощущение, что главное дело сделано, война кончилась, а теперь хотя бы царь или немец? <…> И сам я не ощущаю радости от мира, на сей раз как будто несомненного.

      <…>

      Сегодня годовщина убийства Распутина. Господи, сколько воды утекло, сколько тревог! И сколько пророчеств старца уже сбылось…

      <31 декабря (18 декабря) – 1 января (19 декабря)>

1918

      2 января (20 декабря). Среда. Уже за ряд дней намечалось понижение настроения в прессе. Сегодня это выразилось в более определенной форме: в отчаянии от исхода мирных переговоров. В «Известиях» передовица – «Маски сорваны»; в «Новой жизни» – «Неудача мирных переговоров»; в «Речи» – ликующее злорадство; в «Дне» – «Лживая игра»; в вечерних – и того хуже. Наш швейцар, когда мы уходили, с прискорбным видом сообщил: «Придется снова идти в окопы сидеть». Однако мне кажется, тут что-то иное. Начать с того, что из доклада Каменева не видно неудачи, а показан лишь риск неудачи, если немцы не отменят своего решения на вывод войск из оккупированных областей под предлогом, что они самоопределились и от России отпали (советская же точка зрения – что можно считаться с народным возглавлением этих стран только по снятии с них военной опеки). Неожиданным является потрясание СКАЧАТЬ