6,5 (сборник пьес для двух актеров). Семен Злотников

Чтение книги онлайн.

      Видит Бог, Митя… Горло… ох, как сдавил кто… У тебя памяти, Митя, шесть граммов осталось. И куда все девается?.. Война же была, ты помнишь? Что медсестрой в госпитале работала – это хоть не забыл?

      Он молчит.

      Митя, ну, Митя… раньше не рассказывала… Ну, потому что, ну, глупость одна, чего гордиться было? Ты бы не понял, а я бы толком не объяснила… Сейчас вот понять не желаешь, а тогда… Да хочешь знать, еще таких писулек тогда я чуть не миллион получила. Да хотела бы я тогда… Митя, хоть красоту мою неземную помнишь? Не помнишь? Забыл? Все забыл… Ох, верь ты мне, не думала я тогда ни о чем таком, и ничего такого мне тогда… Только, Митя, мне-то не надо, а другим-то – им-то… И война, и блокада, и жуть, и стужа – а надо. И голодные, и пораненные, и жизни всей уж, кажется, конец, – а все надо. Вот верь не верь, Митя, а воины в меня через койку влюблялись. На губах, на записках – одно все и то же: люблю. Люблю, да люблю, да люблю. Вот ты мне сейчас, как нормальный человек, скажи: я что, запрещать им могла?

      Он молчит.

      Худущая была, Господи… Шейка тонюсенькая, лицо шелушится, волосы лезут… а все равно только и слышала: «Вера Максимовна, на вас без удовольствия глядеть невозможно».

      Порогин (тихо). Пошлость.

      Вера. А мне до сих пор восточные мужчины на рынке говорят: «Такой ужасно красивый бабулька, все забирай подешевле!» Знаешь, сколько я тебе экономлю?

      Порогин. Зачем пошлость, Вера? Я не понимаю, для чего ты мне все это рассказываешь?

      Вера. Рассказываю, чтобы… Митя, сам всегда говоришь: человеческая жизнь густо замешана на несправедливости. Да чтобы сам не был несправедливым. Чтобы знал.

      Порогин. Я говорил о жизни и смерти. Я говорил о несправедливости жизни, ведущей к смерти. Ты же всегда, всегда… У тебя поразительная способность снизить, упростить, подменить. Откуда это в тебе? Почему?

      Вера. После грыжи, Митя. После этой грыжи дурацкой ты сделался невыносимым. Раздражаешься по мелочам, куда-то все рвешься от меня… Уже даже я тебя не устраиваю.

      Порогин. Низкая жизнь меня не устроит.

      Вера. В последнее время, я на тебя гляжу, у тебя ни к какой жизни желания нету. Ни к какой, Митя! Кафедру забросил, ректора своего послал… Я его встречаю днями, он говорит, до сих пор дойти не может. А уж как он к тебе, уж как перед тобой… А учеников? Их-то за что поразгонял?

      Порогин. Бездари.

      Вера. Не надо, Митя, Федя не бездарь. Сам выбирал парня в аспирантуру и сам говорил, я хорошо помню, – талант. И сам же талант этот да своими же руками… А Лизаньку за что? Девонька старалась, так мне по хозяйству помогала, и уже на защиту почти, можно сказать… Митя, ты с людьми разучился, не только со мной. Я напрягаюсь, вспомнить хочу, с кем ты за последние три месяца хоть словом обмолвился, хоть полсловом… Кроме, конечно, своего Толстого.

      Порогин. Не трогай Толстого!

      Вера. Тебе все людское чуждо!

      Порогин. Не касайся этого имени, прошу!

      Вера. Он тебя заведет, я давно за вами наблюдаю!

      Порогин. СКАЧАТЬ