узелок, потянул за бархат и чуть не ослеп от блеска золотых монет, еще более крупных и новеньких, чем те, что раскатились по полу. Как странно, я чуть было не растерял все свое богатство, оно теперь устилало поблескивающими кружочками пол, а в кошельке золота не убавилось, а, напротив, стало заметно больше. Что за чертовщина? Я хотел спрятать кошелек в ящик комода, мне казалось, что черный бархат неприятно колет и щекочет пальцы, но я почему-то не мог выпустить его из руки. Если бы была жива Даниэлла, она бы мне все объяснила, но она лежала в могиле, а над ней окрашивались в кровавый цвет чайные и белые розы. Почему только тогда, перед своим отъездом, я не захотел выслушать сестру, не попытался поверить ей? Она боялась насмешек и поэтому не стала посвящать меня в страшную тайну нашей семьи. А может, ее пугали не только ожидаемые издевки со стороны слушателя, может, она боялась пуститься в откровения по какой-то другой причине. Кто-то угрожал ей? Но кто? Ее тайный поклонник? Вряд ли какой-то деревенский парень посмел бы отрубить голову аристократке. Допустим, в деревне и был какой-то обезумивший от ревности влюбленный, все равно, рубить головы это метод палача, причем хорошо натренированного, голова была отделена от туловища очень ровно и, явно, с первого удара. Какой-нибудь крестьянин совершил бы убийство охотнее с помощью серпа, кухонного ножа или удавки, а это уже совсем другой случай. Я вспомнил, как аккуратно и таинственно все было проделано в случае с Даниэллой, под каким углом лежал ее труп, так чтобы лунный свет, льющийся из окна, касался кожи, и подумал, а что если это ритуальное убийство, как те, о которых я читал. Я постарался напрячься и припомнить обо всех тех женщинах, которые много лет назад были убиты в Виньене, в Рошене и во множестве других городов. Кажется, всех их убил один так и не пойманный преступник с обезображенной когтистой рукой. Но ведь он должен был давно уже умереть, и все равно утром я отправлюсь в библиотеку, чтобы поподробнее перечитать ту главу. Завтра, Даниэлла, мысленно пообещал я, завтра я пущусь на поиски того, кто оборвал твою жизнь, и поверь мне я смогу найти и покарать убийцу.
В ответ на мои мысли откуда-то донесся тихий смех или вздох, но на этот раз он исходил не со страниц колдовской книги. Кто-то стремительно пронесся мимо моего окна, какая-то огромная невообразимая птица. Мерные взмахи чьих-то громадных шелестящих крыльев прозвучали мимо гостиницы, мимо крыши роскошного дворца и устремились ввысь к звездному небу? Меня уже не волновало, подсмотрело ли за мной то существо, что пролетело мимо окна. Я заснул, тревожимый одной детской наивной догадкой о том, свидетелем чего я стал миг назад, полета хищника или полета ангела?
Гений и ангел
Легкий переносной мольберт выпал из рук, старые кисти раскатились по полу. Крутые деревянные ступеньки, ведущие на чердак, на этот раз показались Марселю нескончаемыми. А ведь еще вчера он без труда преодолевал путь снизу наверх по несколько раз в день и совсем не чувствовал себя уставшим.
