Радикализация искусства. Избранное. Глеб Нагорный

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ одно – есть только они, Других не существует. Таких я называю просто – «консервами». Но это так, к слову. Прелюдия, если хотите. – Магистр поднялся и, минуя бормашину с хирургическим столом, направился к выходу. Командируемый последовал за ним.

      – Да, и, это… – Эвтаназ резко-резво повернулся к Флёру. – Я вам этого не говорил. Это мое личное мнение. Остальное же – от Здания, которому я служу. От лукавого, иными словами. – Он посмотрел на ассистентку и объявил: – Циррозия, я ненадолго. Займи клиентов пока чем-нибудь. Ну, ты сама решишь, чем, женщина взрослая, – магистр подло хихикнул. Ассистентка густо покраснела и для храбрости выпила еще мензурку. – Ах ты, гангрена! – взъерепенился Эвтаназ, подмигнув Флёру. – А нам? На посошок надо же, правда? Для внутреннего, так сказать, втирания.

      – Естественно, – поддержал его командируемый, устремился к столу и лихо, не запивая, дернул многоградусной жидкости. Кабинет разодрал пронзительный кашель. Эвтаназ неодобрительно покачал головой и похлопал Флёра по спине.

      – Вы полегче. К этому быстро привыкают, – магистр кивнул в сторону беспокойно-рыжей Циррозии. – Правда, крысавица моя ненаглядная? – Та поджала губы, но поступила мудро и промолчала.

      – А, скажите, вы сами на сто процентов уверены в том, что существует другая жизнь? – откашлявшись, уточнил Флёр.

      – Я? Э… Ну… Как бы вам сказать… короче… Не уверен, что уверен, но и не так, чтоб совсем был уверен в своей неуверенности. Глубокомысленно?

      – Весьма. Я еще спросить хотел… А что такое «Псих-травм-дерм»?

      – Где это вы такое глупое слово услышали? – остолбенел магистр.

      – А у вас на дверях табличка висит: «Псих-травм-дерм лечитель Эвтаназ».

      – Да?! – воскликнул тот, быстро выскочил за дверь, прочитал написанную одним из залеченных до галлюцинаций пациентов надпись и вернулся. – Надо же, шутники. Сменишь табличку, – велел он Циррозии.

      – На какую? «Эвтаназ Маниакальный»? – неожиданно для всех и в первую очередь для себя, выпалила Циррозия, колыхнув гладкими атласными грудями.

      – Ну, ты, эмфизема легкого, поговори мне, – грубо оборвал ее Эвтаназ, наградив хмурым взглядом. – Субординацию нарушаешь.

      – Я не эмфизема, я – Циррозия, – дернув янтарно-пивной «серебряной» нитью, гордо и одновременно обиженно парировала ассистентка, вскинулась, но, почувствовав, что сморозила очередную глупость и гордиться тут, собственно, нечем, отвела взгляд, положила перед собой чистый лист бумаги, ручку и приготовилась записывать. Магистр насупил лохматые брови.

      – «Аллопат-гомеопат Эвтаназ Единственный», – подумав, возвестил он.

      – Почему «Единственный»? – поразился Флёр.

      – А окромя меня нормальных врачей в Здании больше нет, – скромно сообщил Эвтаназ. – Или вы этого не знали?

СКАЧАТЬ