Радикализация искусства. Избранное. Глеб Нагорный

Чтение книги онлайн.

      В итоге мы оказываемся в центральном зале Лабиринта. Куда же привела нас серебряная нить? Где Ариадна, которую нужно спасти? Где же драконы и минотавры, с которыми нужно сразиться? Всё куда интереснее – в самом центре Лабиринта нить из живота приводит к зеркалу. Да, к зеркалу. Вот с кем нужно сразиться, вот кого нужно спасти! Как в мемуарах Герцога (другого персонажа романа), каждый вдруг видит свою историю. И всё становится на свои места. Осталось лишь сделать Самый Главный Шаг. Шаг вперёд. Сквозь это зеркало, чтобы вернуться из зазеркального путешествия в реальный мир. Ну, не факт, что реальный, лучше сказать – в привычный. И осознать себя командировочным-из-Лабиринта.

      Мне кажется, я разгадал Кубик «Флёра», все три его грани. Или постойте… а сколько вообще граней у куба? А это – с какой стороны посмотреть…

      Smash the Pumpkin! [Убей олигарха]

      Тему олигархата искусство не то, чтоб обходит, но не воспринимает всерьёз. Да, в премиальных «шортах» прогуливалось немало произведений о сладкой жизни. И, конечно, как тут не вспомнить С. Минаева – который, как это ни смешно ему самому, но выступил на ТВ с морализаторским комментарием по поводу юнца, предлагающего прохожим выпить в Парке Горького собственной мочи. Тут напрашивается сарказм: автор повести о ненастоящем человеке, черпавший документальные эпизоды из собственного, понятно, опыта – ужасается воплощению своих же текстовых достижений. Нет, мол, ТАК мы в школьные годы (хохо!) не хулиганили… Позоришко и авторское самоубийство, между прочим – ну, да прикремлённому телеведущему всё простительно.

      Выходит, чтобы написать об олигархе – надо либо самому быть олигархом, либо хоть средним буржуа, как Минаев с его винноупаковочным заводиком (если это не его же миф). Вот тут-то мы и приближаемся к истине: большое видится на расстоянии, но не на расстоянии классовой ненависти (тут, признаю, я бы не смог бытописать, хотя и захаживал). Тут нужно этакое инсайдерство – побывать транзитом, а потом и вдарить из всех орудий. Как Максим Кантор, уделяющий особое внимание античным архитектурным особенностям домов нуворишей как в «В ту сторону», так и в «Красном свете», как Оксана Робски и ряд возлюбленных либерал-премиаторами литераторов с Рублёвки.

      В нашем случае – попадание (в покои) стопроцентное. Автор – юрист, и с этим классом имеет контакты профессиональные. Иначе просто таких подробностей интерьера мы не заметили бы. Ведь и в том, что окружает олигархов – история страны, философия быта. И подобная пьеса (хотя, пьеса-то – переделанный роман о Романе Андреевиче, банальный каламбур, а приятный) напрашивалась, наболела, так сказать. Если постмодернисты СКАЧАТЬ