Русский ад. Книга вторая. Андрей Караулов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ быть, – десятки тысяч, кто там, в Варшаве или в Вильно, считал растерзанных поляков?

      А великий Столыпин? Его знаменитые «галстуки»?

      Сколько людей повесили в те годы?

      Михаил Сергеевич Горбачев сразу, на следующий день после своего избрания, отправил в психушку собственного шурина – детского писателя Евгения Титаренко, родного брата Раисы Максимовны.

      Супруга Генсека опасалась: вдруг кто-то из журналистов подловит Евгения Титаренко не в самую лучшую для него минуту. Например, встретится с ним в «Дубраве», в знаменитой воронежской пивной, где он часто валяется в лужах собственной мочи…[2]

      Правозащитники никогда не интересовались судьбой этого человека.

      Кто вернул Сахарова из ссылки? Как кто? – Горбачев! Событие высшей государственной важности.

      А тут – какой-то дядька-алкаш, в России таких сотни тысяч, если не миллионы.

      Титаренко забрали ночью 12 марта 1985 года и отправили в Орловку, в Воронежский психоневрологический диспансер, в специальный «бокс», больше похожий на тюремный карцер, запретив ему (увидит кто!) прогулки на свежем воздухе.

      Раиса Максимовна может быть спокойна; ее брата никто не найдет.

      Похороненный заживо, Евгений Титаренко семь лет, вплоть до января 92-го, был изолирован от всех. В 87-ом он перестал узнавать людей, а 14 марта 88-го пытался покончить с собой.

      Контроль за Титаренко после суицида ужесточили. Если Евгений Максимович отказывался от пищи, его: а) кормили насильно (по той же «схеме», кстати, что и Сахарова в Нижнем) и б) беспощадно избивали.

      Убить было бы проще, конечно, но Раиса Максимовна – человек сердобольный и очень добрый, на убийство она не пошла.

      Все эти годы воронежский литератор Евгений Новичихин пытался связаться с «узником Орловки».

      Один раз, в 85-м, его подпустили к Евгению Максимовичу – на несколько минут. Врачи объяснили: у Титаренко болезнь Альцгеймера, ему трудно с людьми, но кормят его сносно, жив же… – чего тогда убиваться?[3]

      Александр Исаевич аккуратно выровнял на рабочем столе стопку книг и бодро, почти бегом (где они, его 70 с гаком?), спустился по лестнице вниз.

      Двора у него нет – сразу лес, сосны. Это у Матрены был двор – большой, настоящий, двор как приглашение к жизни, как вечность.

      А здесь прямо с порога лес: 20 гектаров собственного леса, больше напоминающего тайгу. По окрестностям – там, за забором, – Солженицын почти не гулял: пересеченная местность мешает думать.

      Одежда Александра Исаевича – строго по сезону: грубый канадский ватник, похожий на телогрейку, и шапка из рыси. Шарфы и рукавицы Александр Исаевич презираете, так и бродит по лесу – с растерзанной шеей.

      Настоящий враг никогда тебя не покинет! Ленин мог бы сообразить, наверное, что ни в какой социализм Россия с ее составом населения не годится; на Кавказе, в республиках Средней Азии не может быть социального равенства, таков их уклад жизни, СКАЧАТЬ