На одном дыхании. Хорошие истории. Станислав Кучер

Чтение книги онлайн.

      Мне было почти шесть, я знал, что самолеты, случается, падают, и к тому времени уже погиб мой дедушка, поэтому и про то, что в какой-то другой мир уходят люди, я тоже знал. Знал и не знал. Не осознавал, не понимал, не мог представить.

      – А что теперь с этим самолетом? – зачем-то спросил я. – Он что, там, где-то в тундре, упал и валяется?

      – Да, сын, – просто ответила мама.

      – И дядя Сережа тоже там, где-то в тундре, упал и валяется? – снова спросил я.

      Следующий момент я помню так отчетливо, будто это было только что. Отец налил себе стакан водки, чокнулся с армейской флягой, выпил, набрал в легкие воздуха и сказал:

      – Конечно нет, Стас. Дядя Сережа – он настоящий мужик, понимаешь? А настоящие мужики, даже когда умирают, они нигде не валяются. Они… уходят в тундру. Или улетают за сопки. Точно никто не знает, потому что больше никто их не видит. И ты Сережу больше не увидишь. Стреляй теперь из пушки и вспоминай, какой он был хороший дядя.

      Пушку я поставил на балкон и никогда из нее не стрелял. И глубоко внутри еще месяц, наверное, обижался и на маму с папой, и на дядю Сережу, и вообще на всех взрослых.

      А через несколько лет я узнал вот что. Дядя Сережа, хоть и был отличным репортером, другом семьи, балагуром и собутыльником отца, никогда не отличался обязательностью и вниманием к детям. Видя, как я к нему привязался, мой отец всегда заранее покупал что-нибудь или делал своими руками, а потом передавал Сереже, чтобы тот уже как бы от себя делал подарок мне. Так было и с тем самым уникальным танком, так, видимо, должно было стать и с пушкой. Но однажды Ил-18 не долетел из Красноярска в Норильск, и в нем правда был дядя Сережа. И родители правда не знали, как мне об этом сказать, – таскали сувениры от его имени, а потом отцовские приятели с какого-то завода сделали, наконец, давно обещанную пушку.

      Несколько лет назад, чокаясь со мной в питерской квартире и вспоминая эту историю, отец вдруг произнес:

      – Конечно, надо было тебе сказать правду сразу. Похоже, мы все-таки были плохими родителями.

      Я просто обнял его и в очередной раз почувствовал: каким бы в разное время ни был по отношению ко мне и моей маме этот человек, я никогда бы не пожелал себе другого отца.

      От тех, кто там сидит, пейзаж не зависит

      Летом 1984-го мы с мамой приехали в Москву на каникулы. Шли по Большому Каменному в сторону Замоскворечья (я хотел в Парк культуры, но мама уговорила в Третьяковку). Остановились полюбоваться видом на Кремль и Москву-реку. Мама достала из сумочки трехрублевую купюру, и я увидел, что на ней один в один тот же пейзаж.

      – Поэтому в народе этот вид называют «трехрублевкой», – объяснила мама. Затем она, видимо, решила немного поднять пафос беседы с сыном и сказала: – А вон там, за кремлевской стеной, сидят и работают руководители страны. Представляешь?

      От великодержавных фантазий нас оторвал веселый уверенный голос. Расположившийся с мольбертом поодаль старичок (которому мы, кстати, частично загородили натуру), с доброй улыбкой изрек:

      – И СКАЧАТЬ