Когда река впадает в море. Андрей Серебряков

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Все такое ясное, легкое, – Ривер говорила. – Душа рвется наружу, требует песни. На что смотришь, Френсис?

      – Соседский пес ходит в наморднике, – Френсис говорил. – Он совершенно не опасен. Он добрый и никогда никого не кусает. Но отец говорит, что есть закон. Мне непонятны такие законы.

      – Я слышу, – Сара говорила, – как кран на кухне капает; капли падают одна за другой; кап-кап; кап-кап.

      – Когда я вырасту, я куплю черный плащ, – Френсис говорил, – и буду шагать по мостовой, дымя едкой сигаретой (коса ходит без устали).

      – Кузнечики грянули хором: скрипка, флейта, контрабас, – Ривер говорила. – Мир отражается в маленьком зеркальце; в моем зеркальце – мой собственный мир.

      – Горизонт окрасился в красный, – Лиам говорил. – Белесые тучи, свежие стираные полотна, наплывами видоизменяясь, становятся медными, вздымаются беспокойно, сгущаются, загромождают высь. Закат пылает, обращая реки в кровь, а кровь в вино обращая.

      – Почва дрожит, то тут, то там набухает, по швам расходится, – Дженни говорила. – Это медведки в землице копошатся; перебегают с места на место, в прохладу кутаются.

      – Волны песок колючий лижут, – Вито говорил. – И по песку камни разбросаны. Я каждый чувствую: круглый, острый, – отдельно.

      – С наступлением ночи мир выцветает, становится бесцветным, – Ривер говорила.

      – Лепестки недоуменно прыгают, – Сара говорила, – туда-сюда; и зеленые листья в покое колышутся.

      – Ривер боится темноты, – Лиам говорил.

      – Я не боюсь, – Ривер говорила. – Я просто удержаться не в силах, и соскальзываю в пропасть, соскальзываю, когда нет света.

      – Слушайте! Слышите? Музыка, – Френсис говорил, – доносится издалека. Чей-то зов. Вслушайтесь!

      – В лунном свете сияют, искрятся зачарованные цветы, – Дженни говорила. – Степь, как чаша тумана. Кланяется сон-трава; белый благородный конь мерно ступает копытом (и зов издалека доносится). Ночью застынет рожь, укроется от случайного взгляда, а на утро, преобразившись, покажется в новой красе, политая росою (это звезды слезы роняют), встретит своим очарованием.

      – Млечный путь пролился, точно молоко, – Вито говорил. – Для меня, мальчика в поношенных штиблетах, кому на завтрак подают овсянку, а на ужин – натертый чесноком черный хлеб, все это: и млечный путь, и божья коровка на изодранном рукаве, и разговоры друзей, – все это кажется чудом. Только бы не разрушить, не спугнуть неверным движением.

      – Смолк неуемный птичий гомон, – Френсис говорил. – Свет в окнах гаснет, зажигается; то гаснет, то зажигается вновь. Вот уже отец кличет; мне все равно, я мог бы спать в этой траве, под открытым небом. Но меня зовут, я должен идти.

      – До завтра… – Сара говорила.

      – Я спрятался в листве деревьев, провожая их взглядом, – Лиам говорил, – и так задумался, что не заметил бесшумного вторжения Ривер. Она вдруг поцеловала меня и, смахнув золотой венок, СКАЧАТЬ