Английский с Бретом Гартом. Калифорнийские рассказы = Bret Harte. The Luck of Roaring Camp, and Other Sketches. Фрэнсис Брет Гарт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ claims were not only deserted, but “Tuttle's grocery” had contributed its gamblers, who, it will be remembered, calmly continued their game the day that French Pete and Kanaka Joe shot each other to death over the bar in the front room.

      The whole camp was collected before a rude cabin on the outer edge of the clearing (весь поселок собрался: «был собран» перед грубой = грубо сколоченной хижиной на дальнем краю расчищенного участка леса; outer – внешний, дальний от out – снаружи, вне). Conversation was carried on in a low tone (разговор велся тихим голосом; to carry on – продолжать, вести от to carry – нести; on – зд.: дальше), but the name of a woman was frequently repeated (но имя одной женщины часто повторялось). It was a name familiar enough in the camp, – “Cherokee Sal (это было имя, достаточно известное в поселке: Сэл-чироки).”

      whole [hǝʋl], frequently ['fri:kwǝntlɪ]

      The whole camp was collected before a rude cabin on the outer edge of the clearing. Conversation was carried on in a low tone, but the name of a woman was frequently repeated. It was a name familiar enough in the camp, – “Cherokee Sal.”

      Perhaps the less said of her the better (возможно, чем меньше сказано о ней, тем лучше). She was a coarse and, it is to be feared, a very sinful woman (она была неотесанной и, боюсь, очень грешной женщиной; it is to be feared = этого должно бояться; to fear). But at that time she was the only woman in Roaring Camp, and was just then lying in sore extremity (но в то время она была единственной женщиной в Ревущем стане, и как раз тогда лежала в крайне отчаянном положении: «в тяжкой крайности»; to lie – лежать), when she most needed the ministration of her own sex (когда она более всего нуждалась в уходе своего собственного пола = в женском уходе). Dissolute, abandoned, and irreclaimable, she was yet suffering a martyrdom (беспутная, покинутая и безвозвратная = безвозвратно погрязшая в пороке, она еще и переносила мучения: «мученичество») hard enough to bear even when veiled by sympathizing womanhood (которые достаточно тяжело переносить, даже когда /они/ скрашены сочувствующей женственностью: «достаточно тяжкие чтобы переносить»; to bear – нести; переносить, выносить; to veil – скрывать, завуалировать), but now terrible in her loneliness (но теперь ужасные в ее одиночестве).

      extremity [ɪk'stremǝtɪ], dissolute ['dɪsǝlu:t], abandoned [ǝ'bændǝnd], irreclaimable [,ɪrɪ'kleɪmǝbl], martyrdom ['mɑ:tǝdǝm], bear [beǝ]

      Perhaps the less said of her the better. She was a coarse and, it is to be feared, a very sinful woman. But at that time she was the only woman in Roaring Camp, and was just then lying in sore extremity, when she most needed the ministration of her own sex. Dissolute, abandoned, and irreclaimable, she was yet suffering a martyrdom hard enough to bear even when veiled by sympathizing womanhood, but now terrible in her loneliness.

      The primal curse had come to her in that original isolation which must have made the punishment of the first transgression so dreadful (первородный грех настиг ее в том изначальном одиночестве, которое, должно быть, сделало кару за первое преступление такой ужасной; to come – приходить; must – быть должным, должно быть). It was, perhaps, part of the expiation of her sin that, at a moment when she most lacked her sex's intuitive tenderness and care (возможно, частью искупления ее греха было то, что в момент, когда ей больше всего не хватало интуитивной нежности и заботливости ее пола; to lack – не иметь, иметь недостаточно), she met only the half-contemptuous faces of her masculine associates (она встречала лишь полупрезрительные лица своих дружков-мужчин; to meet; masculine – мужской; associate – товарищ, компаньон, соучастник).

      isolation [,aɪsǝl'eɪʃn], dreadful ['dredfl], expiation [,ekspɪ'eɪʃn], intuitive [ɪn'tju:ɪtɪv], contemptuous [kǝn'tempʧʋǝs], associate [ǝ'sǝʋʃiǝt]

      The primal curse had come to her in that original isolation which must have made the punishment of the first transgression so dreadful. It was, perhaps, part of the expiation of her sin that, at a moment when she most lacked her sex's intuitive tenderness and care, she met only the half-contemptuous faces of her masculine associates.

      Yet a few of the spectators were, I think, touched by her sufferings (и все же несколько зрителей = некоторые из свидетелей были, я думаю, тронуты ее страданиями; a few – несколько). Sandy Tipton thought it was “rough on Sal (Сэнди Типтон подумал, что они были «жестки для Сэл» = что ей пришлось несладко; to think – думать; rough – грубый, жесткий),” and, in the contemplation of her condition, for a moment rose superior to the fact that he had an ace and two bowers in his sleeve (и, в наблюдении = наблюдая за ее состоянием, на секунду поднялся выше того факта, что у него был туз и /еще/ две крупные карты в рукаве; to rise – подниматься, вставать; bower – в картах – одна из старших карт).

СКАЧАТЬ